под общей редакцией научного руководителя РФЯЦ ВНИИЭФ академика РАН В.Н. Михайлова
Институт стратегической стабильности Федеральное агентство по атомной энергии (Росатом).
Федеральное управление медико-биологических и экстремальных проблем при Министерстве здравоохранения и социального развития Российской Федерации
Запрещается любым способом воспроизводить, передавать, распространять или использовать в коммерческих целях настоящую публикацию.
ЧАСТЬ 2. ВОСПОМИНАНИЯ НОВОЗЕМЕЛЬЦЕВ
АДУШКИН В.В., АХАПКИН В.П., БАРКОВСКИЙ Е.Н., ГАЛСТЯН И.А., ГАРНОВ В.В., ГОЛЛЕР Е.Э., ГОРНОВ В.В., ГОРБЕНКО Б.З., ГУСЬКОВА А.К., ЗОЛОТУХИН Г.Е., КАТРАНОВ Ю.С., КАТРАНОВА Г.И., КАУРОВ Г.А., КИСЕЛЕВ В.М., КОВАЛЮКОВ А.К., КУДРЯВЦЕВ Г.Г., ЛОМОВЦЕВ Е.М., ЛЕПСКИЙ В.И., МИХАЙЛОВ В.Н., МАТУЩЕНКО А.М., МОРОЗОВ Ю.М., НАДЕЖИНА Н.М., ОВСЯННИКОВ Г.А., ПАСЕЦКИЙ В.М., РАЗОРЕНОВ А.А., СЕРГЕЕВ Н.Д., СМИРНОВ Ю.Н., ТИМОФЕЕВ В.А., ТРУТНЕВ Ю.А., УСПЕНСКИЙ С.М., ХАХИН Г.В., ХРИСТОФОРОВ Б.Д., ЦАУБУЛИН В.А., ЦЫКАНОВСКИЙ В.И., ЧУМАЧЕНКО Г.С., ШИТИКОВ Е.А
ТРИДЦАТЬ СУТОК НА ЭСМИНЦЕ "ОСТОРОЖНЫЙ" У БЕРЕГОВ НОВОЙ ЗЕМЛИ
к.т.н. Гарнов В.В.
Ровно через год после наземного взрыва на Новой Земле в губе Черной (ФО-3) нам предстояло принять участие осенью 1958 года в большой серии испытаний термоядерных зарядов мегатонного класса в атмосфере [1]. В этой серии испытывался ряд новых зарядов. В преддверье испытаний несколько групп специалистов Спецсектора Института Химической Физики (ИХФ) было направлено на полигон. Сотрудники, которые занимались оптическими наблюдениями, после тщательной подготовки аппаратуры вылетели на полигон раньше. Одна часть группы осталась в Белушье для обработки результатов, другая - в составе Гарнова В.В., Башилова И.П., Федосеева М.Д. и нескольких специалистов из научно-исследовательской части полигона - была направлена к месту проведения взрывов .
В районе мыса Сухой Нос в сорока километрах от пролива Маточкин Шар было оборудовано опытное поле Д-2, над которым должны были проводиться взрывы. Основная задача оптической регистрации заключалась в съемке процессов развития огненного шара (ОШ) для определения тротилового эквивалента (ТЭ) взрыва. Размер ОШ при крупных взрывах мог достигать несколько сот метров, а время его существования ограничивалось несколькими секундами. Необходимо было получить серию четких снимков, чтобы выделить две фазы в развитии ОШ. Для фоторегистрации использовались камеры СК-2, специально разработанные и изготовленные для этих целей в ИХФ [2]. Оптическая регистрация применялась также и для определения координат взрыва, что важно было для коррекции бомбометания.
Для оперативного обслуживания к месту работ был направлен эсминец "Осторожный" - в/ч 90982, к которому и была приписана наша группа. На время испытаний корабль был превращен в научно-исследовательскую базу, где жили и проводили наладку и подготовку аппаратуры специалисты различных направлений. Аппаратура и люди на опытное поле доставлялись от стоянки корабля на гусеничных тягачах.
Для оптических наблюдений был оборудован пункт на опытном поле на расстоянии 18-20 км от берега. Для установки приборов и системы автоматики был сооружен навес, где на специальных подставках устанавливались две камеры СК-2. Все организационные вопросы были возложены на капитан-лейтенанта , ответственного за автоматику, энергоснабжение и измерение воздушной ударной волны. Этот офицер был нам очень хорошо знаком по совместной работе при наземном взрыве (ФО-3) в 1957 году.
Подготовка приборов к работе на площадке была достаточно трудоемкой. Камеры необходимо было наводить на заданный квадрат неба по высоте и азимуту с помощью угломерных инструментов. Изображение ОШ должно было точно попадать в центр кадра. Высота взрывов менялась от опыта к опыту, все взрывы проводились на разных высотах от 800 до 2500 метров. Это определялось требованиями безопасности от радиационного загрязнения центра площадки, где устанавливались отражатели для прицельного бомбометания и различная измерительная аппаратура[3]. Необходимо было определить и установить частоту съемки, которая подбиралась в зависимости от мощности взрыва, а также производить коррекцию светофильтров . Каждый опыт требовал новой ориентации камер и изменения режима работы. Кассеты с пленками после опыта вынимались из камер и отправлялись в Белушью, где проявлялись и обрабатывались. Все 14 взрывов этой серии были нами отсняты без замечаний из Белушьей после анализа результатов.
Жизнь на корабле от взрыва к взрыву шла своим чередом. Экипаж со вниманием относился к работе исследователей и помогал им, чем мог. На время опыта корабль утром выходил в море на расстояние, гарантирующее безопасность от воздействия ударной волны. При взрывах малой мощности (до 40 кт) корабль только отходил от берега.
Взрывы происходили в 10 часов утра. Группу исследователей разместили в носовом отсеке корабля и вся наша жизнь проходила под грохот якорных цепей.
По выписке из вахтенного журнала корабля, который был выдан нашей группе, можно оценить напряженность работы (выписка приводится выше).
Интервал готовности от опыта к опыту иногда сокращался до 24 часов . Только четко организованная и слаженная работа всего коллектива корабля и исследователей позволила выдержать такой темп работы.
Рассматривая выписку из вахтенного журнала и сравнивая с таблицей из каталога бомбометания можно отметить, что шесть взрывов были мегатонного класса, в связи с чем корабль уходил более чем на шесть часов в открытое море [3]. На взрывах 2, 12 и 15октября отрабатывались атомные детонаторы для термоядерных зарядов при значительном уменьшении соотношения длины заряда к диаметру [1,4]. Одновременно с взрывами 24 и 29 сентября были проведены два взрыва на Карской стороне острова. Бомбометание и фоторегистрация ОШ этих взрывов проводились впервые вне границ опытного поля полигона. Определение тротилового эквивалента велось самолетом-лабораторией камерами СК-2. Установкой приборов на самолет и разработкой этой методики занимались от ИХФ и МО Меловатский Б.В. и Зеленцов С.А. В дальнейшем, в 1961 году эта методика нашла применение при бомбометании и определении ТЭ камерами C К-3ш, установлен ными на самолет ТУ-95.
Ввиду важности испытаний в 1958 году на полигоне присутствовали академик Зельдович Я.Б. с группой теоретиков и Садовский М.А., который был научным руководителем южного и северного полигона [5].
После более месячного пребывания на корабле, по окончании испытаний, нас на тральщике доставили в Белушью. Здесь мы встретились с нашими сотрудниками во главе с Зельмановым И.Л. и включились в обработку полученного материала. Закончив подготовку своего материала в отчет, мы отбыли домой.
В процессе съемок подтвердилась надежная работа камер СК-2 и появились некоторые предложения по ее модернизации. В дальнейшем эти камеры были переданы полигону и полностью обслуживались его специалистами. Можно отметить, что эти камеры использовались при всех воздушных взрывах, где стояла задача определения тротилового эквивалента, и были штатными приборами на всех полигонах страны до запрещения испытаний в атмосфере . В ОКБ ИХФ было изготовлено более 20 комплектов таких камер [6]. Наибольшее применение они нашли при испытаниях на Семипалатинском полигоне [7].
Успешное проведение испытаний в1958 году позволило создать предпосылки для проведения испытаний 50Мт заряда в1961году.
Литература
1. Веселовский А.В. Осенний марафон. Ядерный щит. РФЯЦ—ВНИИЭФ, Саров, 1999, с. 49- 52.
2. Дубовик А.С. Фотографическая регистрация быстропротекающих процессов. М., Наука, 1964, с. 88.
3. Новоземельский полигон (Приложение). ИздАТ, Москва, 2000, с. 35.
4. Создание термоядерного оружия. Ядерные испытания СССР. ИздАТ, 1997, Москва, с. 18.
5. Тимофеев В.А. Корабельный инженер вспоминает. ЗАО. ЛС. М., 1998, с. 47.
6. Гарнов В.В. Оптические приборы для регистрации ядерных взрывов. История атомного проекта. РНЦ Курчатовский институт. Выпуск 11/97, Москва, 1997, с. 75-81.
7. Шмаков М.Л. Исследования ядерных взрывов в атмосфере оптическими средствами. О людях и их свершениях. МО, 1997, с. 53.
Сведения об авторе:
Автор является сотрудником ИДГ РАН (ранее ИХФ и ИФЗ) и участником более 50 воздушных и подземных ядерных испытаний, проводившихся на Семипалатинском и Новоземельском полигонах в период с 1957-1989 годов. Имеет около 100 публикаций, посвященных разработкам методов оптической регистрации взрывных процессов. На полигонах занимался оптической регистрацией воздушных и подземных взрывов для определения тротилового эквивалента.
Согласно рупору релятивистской идеологии Википедии "Большой взрыв (англ. Big Bang) - это космологическая модель, описывающая раннее развитие Вселенной, а именно - начало расширения Вселенной, перед которым Вселенная находилась в сингулярном состоянии. Обычно сейчас автоматически сочетают теорию Большого взрыва и модель горячей Вселенной, но эти концепции независимы и исторически существовало также представление о холодной начальной Вселенной вблизи Большого взрыва. Именно сочетание теории Большого взрыва с теорией горячей Вселенной, подкрепляемое существованием реликтового излучения..."
В этой тираде количество нонсенсов (бессмыслиц) больше, чем количество предложений, иначе просто трудно запутать сознание обывателя до такой степени, чтобы он поверил в эту ахинею.
На самом деле взорваться что-либо может только в уже имеющемся пространстве.
Без этого никакого взрыва в принципе быть не может, так как "взрыв" - понятие, применимое только внутри уже имеющегося пространства. А раз так, то есть, если пространство вселенной уже было до БВ, то БВ не может быть началом Вселенной в принципе. Это во-первых.
Во-вторых, Вселенная - это не обычный конечный объект с границами, это сама бесконечность во времени и пространстве. У нее нет начала и конца, а также пространственных границ уже по ее определению: она есть всё (потому и называется Вселенной).
В третьих, фраза "представление о холодной начальной Вселенной вблизи Большого взрыва" тоже есть сплошной нонсенс.
Что могло быть "вблизи Большого взрыва", если самой Вселенной там еще не было? Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.
|
|
 |