Бояринцев В.И. ПСИХИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ЭЙНШТЕЙНА. К СТОЛЕТИЮ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ: БРЕНД "ЭЙНШТЕЙН"

В книге итальянского психиатра и криминалиста еврейского происхождения профессора Ч. Ломброзо “Гениальность и помешательство” говорится: “...гениальность проявляется обыкновенно гораздо раньше сумасшествия, которое по большей части достигает максимального развития лишь после 35-летнего возраста, тогда как гениальность обнаруживается ещё в детстве... сумасшествие чаще других болезней передается по наследству и притом усиливается с каждым новым поколением...”

Помешанные остаются “по большей части всю жизнь одинокими, необщительными, равнодушными или нечувствительными к тому, что волнует род людской, точно, будто их окружает какая-то особенная, им одним принадлежащая атмосфера” (выделено мной. - В.Б.).

“Иногда у людей, находящихся, по-видимому, в здравом уме, помешательство проявляется отдельны ми чудовищными, безумными поступками”. И ещё:

“...именно среди евреев встречается вчетверо или да же впятеро больше помешанных, чем среди их сограждан, принадлежащих к другим национальностям”.

А теперь вернёмся к некоторым биографическим моментам из жизни Альберта Эйнштейна.

Эйнштейн говорил про себя: “Я никогда по-настоящему не принадлежал ни к какой общности, будь то страна, государство, круг моих друзей и даже моя семья. Я всегда воспринимал эти связи как нечто не вполне моё, как постороннее, и моё желание уйти в себя с возрастом всё усиливалось...”

“На Альберта, как и на его деда Юлиуса Коха, иногда накатывали такие припадки гнева, что лицо его становилось совершенно жёлтым, а кончик носа белел. Майя (младшая сестра Эйнштейна. — В.Б.) служила объектом, на котором он срывал злость. Однажды он швырнул в неё кегельным шаром, в другой раз едва не пробил ей голову детской лопаткой... Однажды он ударил приходящую учительницу детским стульчиком, и та так перепугалась, что выбежала из комнаты и больше не возвращалась вовсе”.

Но Полина, мать Альберта, упорствовала и нашла ей замену. Альберт по-прежнему был склонен выражать недовольство с помощью всего, что попадалось ему под руку, но новый преподаватель был сделан из более прочного материала, чем прежняя учительница, и уроки продолжались. И хотя в детстве Эйнштейн занимался музыкой по принуждению, эти занятия позволяли ему в дальнейшей жизни восстанавливать душевное равновесие, сдерживали проявления гнева.

Вот как автор описывает пробуждение в Эйнштейне мыслителя: когда в пять лет Альберт лежал в кровати больной, отец дал ему компас. Мальчик, вместо того чтобы по привычке швырнуть его в голову сестры, начал возиться с ним.

Эльза Эйнштейн как-то сделала весьма сомнительный комплимент Альберту, сказав, что его индивидуальность “не изменилась с того момента, когда она в первый раз играла с ним, а ему было тогда пять лет!”… “В обычном состоянии он был неестественно спокоен, почти заторможен... Даже в девять лет говорил недостаточно бегло. Причина была, по-видимому, не только в неумении, но и в нежелании общаться”.

Как пишет Д.Брайен, “будучи единственным евреем в своем подавляюще католическом классе, Эйнштейн не чувствовал ни дискомфорта, ни одиночества”, но государство требовало, чтобы Альберта обучали в соответствии с его вероисповеданием. Поэтому родители пригласили дальнего родственника, с которым Альберт и изучал иудаизм.

Биографы отмечают, что, не считая приступов ярости, Эйнштейн держал свои чувства в узде едва ли не крепче, чем его мать. Единственным выходом для его эмоций было музицирование. В молодости он бывал нервозен и подавлен и сам признавался, что у него было “немало заскоков” и имелись постоянные перепады настроения - от радостного до подавленного.

Макс Брод, известный тем, что не выполнил завещание Франца Кафки (не сжег не законченные Кафкой произведения), встречался с Эйнштейном в Праге, в доме Берты Фанты, которая интересовалась наукой и каждый четверг открывала двери своего дома “для пражских интеллектуалов, преимущественно евреев”. В одной из своих новелл Брод наделил героя такими чертами, что все сразу же узнали Эйнштейна. Он описал учёного, для которого преданность науке служит линией обороны против “помрачений разума, вызванных чувствами”.

“Знакомый Эйнштейна по Праге Макс Брод оставил нам его портрет, от которого мороз по коже дерёт...”

Макс Брод, который часто аккомпанировал Эйнштейну, когда тот играл на скрипке в доме Берты Фанты, в образе Иоганна Кеплера вывел Эйнштейна. “В быту Кеплер был не слишком располагающим человеком, сам признавался, что “как собака боится мытья”... Брод изобразил учёного, всецело поглощённого своей работой... он напоминает героя баллады, который продал сердце дьяволу за пуленепробиваемую кольчугу... У этого человека не было сердца... Он был бесстрастен и не способен любить...” Главный герой новеллы бросает Кеплеру обвинение: “На самом деле вы служите не истине, а самому себе...”

Выдающийся учёный в области физической химии Вальтер Нернст, прочитав новеллу, сказал Эйнштейну: “Кеплер - это вы”. Цитируя Макса Брода, биограф Эйнштейна Филипп Франк пишет, что Эйнштейн испытывал страх перед близостью с другим человеком и “из-за этой своей черты всегда был один, даже если находился среди студентов, коллег, друзей или в кругу семьи”. В конце сороковых - начале пятидесятых годов психологический тонус Эйнштейна снижался потерями близких.

Ещё одна интересная деталь: как-то так случилось, что на протяжении всей своей жизни его окружали психически неуравновешенные люди. Может быть, психическая неуравновешенность при длительном общении становится заразной?

Примеры: семья первой любви Эйнштейна - Мари Винтелер. Эмоциональность и эксцентричность Винтелеров граничили с психической нестабильностью, которой страдали некоторые члены семьи. Их сын Юлиус, вернувшись из Америки, впал в буйное помешательство, в 1906-м году застрелил свою мать, мужа своей сестры Розы и покончил с собой. Мари провела последние годы жизни под присмотром психиатров. Биографы считают, что роман с Альбертом Эйнштейном сильно травмировал Мари, а трагедия 1906-го года ухудшила её нервное состояние. По некоторым данным, профессор Винтелер обвинял свою жену в привнесении по её линии безумия в семью. В дальнейшем по этому пути пошёл и сам Эйнштейн, обвиняя Милеву Марич в душевной болезни их младшего сына.

Эйнштейн в своих письмах отмечал странное поведение своего лучшего друга М.Бессо, приводя пример его чудовищной рассеянности. “Я часто думаю, что этот малый не в себе”, - замечает Эйнштейн, упуская из виду, что ему самому свойственна не меньшая рассеянность, отмечают его биографы. И дальше: “Мелочность - неотъемлемая часть его характера, она служит причиной того, что он часто приходит в нервическое состояние из-за пустяков”.

Мишель Бессо в двадцатых годах лечился у психиатров, когда утратил веру в свои профессиональные способности.

Несколько лет Эйнштейн общался с П.Эренфестом, жизнь которого закончилась трагически: в припадке от чаяния он застрелил своего умственно отсталого младшего сына, затем покончил с собой.

Хотя непосредственная причина самоубийства Эренфеста была чисто личной, Эйнштейн написал: “Отказ прожить жизнь до естественного конца вследствие нестерпимых внутренних конфликтов - редкое сегодня событие среди людей со здоровой психикой; иное дело среди личностей возвышенных и в высшей степени возбудимых душевно. Такой внутренний конфликт привёл к кончине и нашего друга Пауля Эренфеста...”

В свою очередь, Пауль Эренфест был любимым учеником и ассистентом Людвига Больцмана, который покончил жизнь самоубийством в 1906-м году.

Одним из тех, кто принимал участие в бракоразводном процессе Эйнштейна, был его берлинский коллега Фриц Габер, жена которого Клара (первая из женщин, получившая докторскую степень в университете Бреслау) покончила с собой. Ей казалось недопустимым, что её муж изобретал отравляющие газы, и когда он уехал на Воcточный фронт Мировой войны, чтобы лично наблюдать за их применением, Клара свела счёты с жизнью.

В 1978-м году скончался единственный друг Эйнштейна в последние годы жизни, учёный Курт Гёдель, который страдал от паранойи и психической неустойчивости ещё в детстве, умер от “недоедания и истощения”, индуцированных “расстройством личности”: он боялся отравления и доверял только еде, полученной от жены, а после её смерти опасался принимать пищу.

Аналогичная психическая обстановка наблюдалась и в семейном окружении Эйнштейна.

Старшему сыну Эйнштейна Гансу Альберту было 12 лет, когда его мать Милева перенесла нервный срыв после того, как отец в 1916-м году потребовал развода, что привело к резкому ухудшению его отношений с отцом. Сестра Милевы Зорка Марич тоже страдала тяжёлым психическим заболеванием.

Ганс Альберт был очень похож на своего отца, но он никогда ничего не рассказывал об отце, помимо профессиональных тем, говорил только о музыке. Один из его приятелей, который ходил с Гансом Альбертом на яхте, отмечал, что попутчику разрешалось повторить одну и ту же ошибку не более двух раз, после чего Ганс Альберт взрывался и обрушивал на провинившегося шквал негодования и упреков.

Младший сын Эйнштейна - Эдуард так и не смог оправиться от перенесённой в период учебы в университете психологической травмы. “Непосредственным поводом для нервного срыва послужила несчастная любовь: в соответствии с семейными традициями Эдуард увлекся особой, которая была старше его”.

Правда, это был повод, а причиной нарушения психики Эдуарда могла стать постоянная “жизнь во лжи” и предательстве отца по отношению к его матери, сотворившей из среднего клерка патентного бюро всемирного кумира.

Эдуард интенсивно лечился, но всё глубже погружался в безумие, умер он в 1965-м году в Цюрихе, всеми забытый. В момент просветления сын написал отцу, что тот его предал и испортил ему жизнь. Он заявлял, что ненавидит его.

Муж младшей дочери Эльзы Эйнштейн (двоюродной сестры, а по совместительству, жены Эйнштейна) писал про свою тёщу: “Её материнский инстинкт граничил с ненормальностью, он заставлял её вмешиваться во все, что касалось её дочерей”.

Известно, что Эйнштейн общался с Фрейдом, но “не искал, по всей видимости, Эйнштейн совета Фрейда по поводу Эдуарда... Фактически у обоих собеседников сыновья страдали психической болезнью. Фрейд описывал своего сына инженера Оливера как необычайно одарённого человека с безупречным характером - до того момента, когда “невроз одолел его, оголив это дерево в цвету”.

Кроме проблем с детьми Фрейда с Эйнштейном сближала общая ненависть к семье Адлеров: Фридрих Адлер - сын Альфреда - посмел выступить против теории относительности, а его отец - против фрейдизма.

Знаете ли Вы, что релятивистское объяснение феномену CMB (космическому микроволновому излучению) придумал человек выдающейся фантазии Иосиф Шкловский (помните книжку миллионного тиража "Вселенная, жизнь, разум"?). Он выдвинул совершенно абсурдную идею, заключавшуюся в том, что это есть "реликтовое" излучение, оставшееся после "Большого Взрыва", то есть от момента "рождения" Вселенной. Хотя из простой логики следует, что Вселенная есть всё, а значит, у нее нет ни начала, ни конца... Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.