ВЕЛИКИЙ М.В. ЛОМОНОСОВ: ТАК НАЧИНАЛАСЬ РУССКАЯ НАУКА

НОВАЯ ЭПОХА РУССКОЙ ПОЭЗИИ

Стихотворство – моя утеха, физика – мое упражнение

М.В. Ломоносов

Ломоносов стоит впереди наших поэтов, как вступление впереди книги
Н.В. Гоголь

Поэтическое наследие Ломоносова включает в себя торжественные оды, философские оды-размышления: “Утреннее размышление о Божием величестве” (1743) и “Вечернее размышление о Божием величестве” (1743), произведения, которые в наше время назвали бы научно-популярными, такие, как “Письмо о пользе стекла (1752)”, незаконченную героическую поэму “Пётр Великий” (1756-1761), сатирические стихотворения “Гимн бороде” (1756-1757), философский “Разговор с Анакреоном” (1757-1761), героическую идиллию “Полидор” (1750), две трагедии, многочисленные стихи по случаю различных празднеств, эпиграммы, притчи, переводные стихи.

Вершиной поэтического творчества Ломоносова являются оды, писавшиеся “на случай” – в связи с заметными событиями в жизни государства, например, к восшествию на престол императриц Елизаветы и Екатерины II. Ломоносов использовал торжественные поводы для создания ярких и величественных картин мироздания.

Оды проникнуты патриотическим пафосом, размышлениями о будущем России. Особенность поэтического мировоззрения Ломоносова подметил впоследствии Гоголь: “Сила восторга превратила натуралиста в поэта”.

Первое, известное, стихотворение М.В. Ломоносова написано в Славяно-греко-латинской академии в 1734-м году:

Услышали мухи
Медовые духи,
Прилетевши, сели,
В радости запели.
Егда стали ясти,
Попали в напасти,
Увязли бо ноги.
Ах! – плачут убоги, –
Меду полизали,
А сами пропали.

“В первой публикации к этому стихотворению имеется примечание: “Сочинение г. Ломоносова в Московской академии за учинённый им школьный проступок”. Что это был за проступок, неизвестно. Но, судя по содержанию стихов, можно предположить, что здесь имело место какое-то уклонение молодого Ломоносова в сторону “сладкого” времяпрепровождения” (Ломоносов М. В. “Стихотворения”, Е. Н. Лебедев, М., 1984).

В 1736-м году Ломоносов перед отправкой на учёбу за границу познакомился с трактатом Василия Кирилловича Тредиаковского “Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих знаний”, который произвёл переворот в поэтических представлениях Ломоносова.

Указывая на русский фольклор как на источник своего “нового способа”, Тредиаковский предложил учитывать ударение в словах и пришёл к идее “долготы” и “краткости” слогов.

Оказавшись в Германии, Ломоносов внимательно изучает “Поэтическое искусство” Н. Буало, творчество немецких поэтов. Три года спустя он присылает в Петербург из Германии “Письмо о правилах российского стихотворства” с приложенной к нему “Одой на взятие Хотина”.

Восхищённый победами русского оружия в войнах с Турцией, Ломоносов в 1739-м году пишет оду и пересылает в Академию, где она вызвала изумление звучностью и лёгкостью стихов. Таких хороших стихов тогда ещё никто в России писать не мог.

Оду представили императрице, читали при дворе и в городе, после чего пошла слава о рыбаке Ломоносове, как о первом русском поэте, называлась же она так: “Ода блаженныя памяти Государыне Императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина” и начиналась словами:

Восторг внезапный ум пленил,
Ведет на верьх горы высокой,
Где ветр в лесах шуметь забыл;
В долине тишина глубокой.
Внимая нечто, ключ молчит,
Которой завсегда журчит
И с шумом вниз с холмов стремится.
Лавровы вьются там венцы,
Там слух спешит во все концы;
Далече дым в полях курится.

В “Оде” есть такие слова:

Шумит с ручьями бор и дол:
Победа, росская победа!
Но враг, что от меча ушёл,
Боится собственного следа.
Тогда увидев бег своих,
Луна стыдилась сраму их
И в мрак лице, зардевшись, скрыла.
Летает слава в тьме ночной,
Звучит во всех землях трубой,
Коль росская ужасна сила.

Но ещё до этого момента Ломоносов пишет гневные строки в адрес внешних противников России, которые при звуках труб и литавр 28 июня 1741-года года объявили войну России (“Гремит Стокгольм трубами ярко”), разорвав Ништадтский мир, заключённый Петром I со шведами в 1721-м году и провозглашённый тогда “вечным, истинным и неразрывным”.

Войну открыли шведы нам:
Горят сердца их к бою жарко;
Гремит Стокгольм трубами ярко,
Значит в свету свой близкий срам.

Однако топчут, режут, рвут,
Губят, терзают, грабят, жгут,
Склоняют нас враги под ноги;
Российску силу взяли в плен,
Штурмуют близко наших стен,
Считают: вот добычи многи.

Да где ж? – в спесивом их мозгу.
А в деле ужас потом мочит,
И явно в сердце дрожь пророчит,
Что будет им лежать внизу.

Подобно быстрый как сокол
С руки ловцовой вверх и в дол.
Бодро взирает скорым оком,
На всякий час взлететь готов,
Похитить, где увидит лов

В воздушном царстве свой широком, —
Врагов так смотрит наш солдат,
Врагов, что вечный мир попрали,
Врагов, что наш покой смущали,
Врагов, что нас пожрать хотят.

Стихотворении было написано 29-го августа – в честь победы русских над шведами в битве при Вильманстранде 23 августа 1741-го года.

Позже Белинский назовёт Ломоносова “основателем русской поэзии и первым поэтом России”.

Бессмертны строчки Ломоносова из “Оды на день восшествия на всероссийский престол её величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года”:

Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастной случай берегут;
В домашних трудностях утеха,
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде,
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и наедине,
В покое сладки и в труде.

В этой оде Ломоносов воспевал не только императрицу, но и “возлюбленную тишину”, то есть мир, к которому стремилась Елизавета, начав переговоры со Швецией. В оде Ломоносова впервые в поэзии возникает образ Петра I – “человека, каков неслыхан был от века” и который возвысил Россию.

Ломоносов первым из русских поэтов оценил и перевёл оду Горация, которая впоследствии в переводе А.С.Пушкина стала его “визитной карточкой”, получив название “Памятник”.

Вот начало стихотворения у Ломоносова:

Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный Аквилон сотреть не может,
Ни множество веков, ни едка древность.

Не вовсе я умру, но смерть оставит
Велику честь мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока науки в людях процветают.

Большую роль для развития русской поэзии сыграла теория “трёх штилей”, изложенная Ломоносовым в предисловии к изданию его сочинений в 1757-м году. Она носила название “О пользе книг церковных в российском языке”. Даже современники с удивлением спрашивали: “Неужели, правда, что Ломоносов – учёный и Ломоносов – поэт – это один и тот же человек?”

Естественно, многие знали его как поэта, автора хвалебных од и замечательных стихотворений. Сочинение хвалебных од в честь царствующих особ в те годы было обыкновенным делом. Академия наук даже была обязана время от времени поставлять оды, что чаще всего поручалось Ломоносову.

Как-то Елизавета Петровна пожаловала Ломоносову награду в две тысячи рублей, а так как в России тогда ходили медные деньги, то их привезли Ломоносову в двух больших возах (весили они около ста пудов). Напомним, пуд составляет 16 кг, то есть Ломоносов получил премию, весом в полторы тонны.

О великом русском языке Ломоносов думал непрестанно, был его “отцом и пестуном”, сделал русский язык чище, богаче, упорядочил русскую грамматику.

“Не следует забывать, что поэзия Ломоносова проникнута естественнонаучными мотивами, мыслями, догадками… Поэтому часто встречающиеся сопоставления Ломоносова с Леонардо да Винчи и Гёте правильно и оправдывается не механическим многообразием видов культурной работы Ломоносова, а глубоким слиянием в одной личности художественно-исторических и научных интересов и задатков” (С.И. Вавилов).

Огромное значение имела работа Ломоносова по созданию русской научной терминологии. Ломоносов писал: “Принуждён я был искать слов для наименования некоторых физических инструментов, действий и натуральных вещей, которые, хотя сперва покажутся несколько странны, однако, надеюсь, что они со временем через употребление знакомее будут”.

Он шёл здесь различными путями:

заменял иностранные термины отечественными названиями

вводил в оборот известные русские выражения для обозначения новых научных понятий;

придавал иноязычным терминам, прочно вошедшим в русский словарь, формы, близкие к нормам отечественной грамматики. Ломоносов удачно переделал “оризонт” на горизонт, “квадратуум” на квадрат, “ваторпас” на ватерпас и т. д. (Бесплатная виртуальная электронная библиотека “ВВМ”).

Учёный вводит в русский научный оборот такие термины, как экспериментальная физика, законы движения, воздушный насос, зажигательное стекло, земная ось, огнедышащая гора, преломление лучей, равновесие тел, удельный вес, магнитная стрелка, гашёная и негашёная известь, опыт, наблюдение, явление, частица, кислота, диаметр, квадрат, формула, микроскоп, барометр, атмосфера, наблюдение, явление, частица, земная ось и т.д.

Благодаря этому достижения науки становились доступными большому кругу русского общества. Тем самым опровергалось широко распространённое в то время не только в России, но и в Западной Европе мнение, что научные мысли можно выражать только на латинском языке, а научно объясняться можно только на иностранном языке.

Е. Лебедев отмечает: “Большинство научных терминов, введённых Ломоносовым “для наименования физических действий, инструментов и натуральных вещей”, действительно стали “знакомее” и прочно утвердились в языке. Сейчас мы произносим их, даже и не вспоминая об их творце Ломоносове”.Б.Н. Меншуткин писал про Ломоносова: “Он положил начало нашему точному научному языку, без которого теперь никто не может обходиться”.

К сожалению, в наше время в России нет человека, который силой своего гения и авторитета смог бы остановить гуманитарную агрессию – введение в русский язык огромного количества непереводимых англоязычных терминов.

А.С.Пушкин писал о М.В.Ломоносове: “...Науки точные были всегда главным и любимым его занятием, стихотворство же – иногда забавою, но чаще должностным упражнением. Мы напрасно искали бы в первом нашем лирике пламенных порывов чувства и воображения. Слог его, ровный, цветущий и живописный, заемлет главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным. Вот почему преложения псалмов и другие сильные и близкие подражания высокой поэзии священных книг суть его лучшие произведения. Они останутся вечными памятниками русской словесности; по ним долго ещё должны мы будем изучаться стихотворному языку нашему; но странно жаловаться, что светские люди не читают Ломоносова, и требовать, чтобы человек, умерший 70 лет тому назад, оставался и ныне любимцем публики. Как будто нужны для славы великого Ломоносова мелочные почести модного писателя!”

к оглавлению

Знаете ли Вы, что релятивизм (СТО и ОТО) не является истинной наукой? - Истинная наука обязательно опирается на причинность и законы природы, данные нам в физических явлениях (фактах). В отличие от этого СТО и ОТО построены на аксиоматических постулатах, то есть принципиально недоказуемых догматах, в которые обязаны верить последователи этих учений. То есть релятивизм есть форма религии, культа, раздуваемого политической машиной мифического авторитета Эйнштейна и верных его последователей, возводимых в ранг святых от релятивистской физики. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.

НОВОСТИ ФОРУМА

Рыцари теории эфира