Johann Kern, jo_k@gmx.net
Право, которое берёт себе кто-то сам, не право, а произвол. Правом является только то, что получено от народа, например, в форме письменного наказа избирательного округа или в форме решения народного собрания.
Возможно впервые я заметил, что (исполнительные) власти творят с нами произвол, при дополнительных штрафах (Mahnung) за то, что не тотчас был уплачен штраф за неправильную парковку или тому подобное. Хорошо, я нарушил какое-то постановление властей и должен уплатить штраф. Но почему я должен уплатить этот штраф немедленно и бегом? Для чего необходима такая спешка? Возможно, тогда, когда по почте пришло извещение об уплате штрафа, я был в отпуске? Почему я должен сидеть дома и ждать извещение полиции о штрафе только для того, чтобы немедленно его заплатить? Или эта необходимость закреплена в Конституции?
Я уплатил штраф, а за «просрочку» платить не стал. Соответствующему чиновнику письменно объяснил, что за просрочку они требовать денег не могут. На моё объяснение они не ответили, но пригрозили судом. Суд — это дорого. Такая угроза действует почти наверняка. Хорошо, ответил я, обращайтесь в суд, там я хотя бы выскажу своё мнение и мне объяснят, что к чему.
Но они не обратились в суд, по-видимому зная, что их требование незаконно?
Подобная комедия происходила несколько раз с одинаковым результатом. Конечно, кому-то покажется проще уплатить 3 — 5 евро, чем писать письма. Но так мы потакаем произволу и, в результате, чиновники ещё больше наглеют.
Что им было нужно от меня? Послушание, слепое послушание. Многие чиновники испытывают огромное удовольствие от успешного проявления своего произвола.
Различных столкновений с властями было множество. У меня самого или у моих знакомых. От каждого подобного столкновения я стремился чему-то научиться. Во мне зрело убеждение: мы живём при диктатуре.
Однажды я услышал по радио об обмане одной фирмой своих клиентов. Суд признал фирму виновной. Что меня удивило, так это приговор. Фирму не обязали вернуть каждому обманутому его деньги. Нет. Каждый потерпевший должен был сам обратиться в суд и потребовать возврата своих денег. Это было попустительством обманщику и мерой по обеспечению работы судьям и адвокатам.
Мне захотелось узнать, откуда растут ноги этой неприкрытой непорядочности, это попустительство обманщиков, эта бессовестность и произвол. Как это ни странно, я пришёл со временем к выводу, что подобное поведение было запрограммировано, причём «программирование» началось ещё до Французской революции. Постепенно я узнал, что к подобному выводу пришли и многие другие. Но об этом «нельзя» говорить во всеуслышание. Почему нельзя? Вследствие проявления того же произвола. Нам запрещают говорить правду, если она неприятна властям.
Я публиковал в интернете промежуточные результаты моих исследований данного вопроса. Но практически никто не замечал моей писанины. Только один из моих читателей пришёл ко мне и попросил помочь написать письмо властям. Это мы и сделали. Что из этого получилось, описано здесь [1].
Не лезя за словом в карман, мы сказали властям всё, что мы о них думали. Власти не любят таких писем и, как правило, не отвечают на них. Хотя они якобы обязаны [2] это делать. Мы же их молчание использовали как ответ, как доказательство того, что они не могут ответить по существу. Почему? Потому, что при подробном и деловом ответе они доказали бы, что они не имеют никакого права так обращаться с нами, как они себе это позволяют.
В итоге мы в этом деле не только одержали верх над властями, но и поняли то, что они отлично знают о том, что они преступники. Мало того, мы поняли, что они понятия не имеют, как оправдывать свой произвол. И они отлично понимают, что при демократии все законы и постановления должны идти от народа, причём в письменной форме (в форме наказов).
Так случилось, что я на своём велосипеде пересёк улицу на красный свет. За эту малость я должен был заплатить сразу три штрафа. Два денежных в две различные инстанции и ещё «пункты во Фленсбурге». Я решил, что это слишком. Я обратился в Отдел правопорядка (Ordnungsamt ) с просьбой переговорить об этом деле. Там я выразил желание узнать, кто придумал эти многие наказания за одно небольшое нарушение. Народ, сказал я притворно наивно, не мог бы выразить подобного желания (наказа). А они стали подыгрывать мне, стали притворяться незнающими вместе со мной. Они не сказали мне, что это административное предписание пожелал вовсе не народ. А это означает, что они отлично понимают (знают), что сами от себя они подобных предписаний делать не имеют права.
Как я и ожидал, это дело закрыли. Кто хочет узнать подробности, может прочитать об этом здесь или здесь [3].
Результаты этих экспериментов с властями окрылили меня. Когда мне стало слишком досаждать Радио Бремен и пригрозило мне методами принудительного взыскания моих «долгов», я обратился в Административный суд (Verwaltungsgericht). В моей жалобе я снова высказал мнение, что этот дополнительный налог не мог быть пожеланием народа. Кроме того, безо всяких обиняков я доказал, что Радио с 1945 г. занимается лживой пропагандой и что ответственные за это являются никем иными, как врагами немецкого народа. Будет ли когда-нибудь это дело рассмотрено в суде, я пока не могу сказать, но Радио Бремен оставило меня в покое. Ожидание суда длится слишком долго, и потому я решил опубликовать моё обвинение в интернете («Unser Hauptfeind – die Medien?“ «Наш главный враг — это СМИ?») [4].
Перед выборами в Бундестаг я позволил себе ещё одну «шутку». Я написал письмо в парламент и в полицейское управление. Я сообщил им, что считаю выборы обманом народа. То есть, преступлением. Выборы никого не могут сделать представителем. Они не определяют ни прав, ни обязанностей представителя. Только письменный наказ избирателей округа может предоставить кому-нибудь законные права представителя. Кто выдаёт себя за представителя, но не имеет письменного договора, является по закону мошенником.
Я просил их письменно сообщить мне, не является ли моё мнение ошибочным, так как я намерен делать плакаты непригодными для их цели. И я хотел бы представить полиции их ответ, если они попытаются меня арестовать.
Они не ответили. Хотя полицейское управление должно было бы это сделать.
Отсутствие ответа — тоже ответ. Это означает, что они не могут опровергнуть моё мнение о незаконности выборов. Отсюда следует: Наши власти являются незаконными, у них нет никаких прав управлять нами. Единственное, чем они обладают, это безграничным нахальством.
Вы живёте ещё как трусливые тени
На деньги врагов. Но расплата вас ждёт
За все ваши дела. За обман и измену
Вас осудит народ. Вас ничто не спасёт.
Теодор Кёрнер
Theodor Körner Edler von Siegringen; 23 апреля 1873 — 4 января 1957
5-й Федеральный президент Австрии
Для чего я всё это рассказываю?..
Как и любой другой, я хотел бы настоящего порядка, настоящей законности.
А это возможно только в том случае, если законодательная власть будет идти от народа. Мы имеем на это полное право.
Статья 20 -1 Основного закона «Вся власть идёт от народа. Она выражается народом через выборы и голосование». «Alle Staatsgewalt geht vom Volke aus. Sie wird vom Volke in Wahlen und Abstimmungen ... ausgeübt».) Abstimmungen — это, скорее всего, имеется ввиду голосованиое при референдумах.
Нам, как всегда, много обещают, а потом не выполняют.
Эта статья, как и статья 38-1, является обманом народа по той же самой причине, как и ст. 38-1. Через выборы, к сожалению, народом ничто не выражается. «Народные представители» не только не получают письменные наказы от избирателей своего избирательного округа, не только не обязаны выполнять свои предвыборные устные обещания, но даже могут поступать в противоречие с ними. Наказания за нарушение обещаний не предусмотрено. Но канцлер(ша) даёт клятву не действовать во вред народа — и спокойно действует вопреки этой клятве.
Выборы только в том случае могли бы считаться выражением воли народа, если бы
1) предвыборные обещания кандидатов фиксировались на бумаге с подписью кандидата,
2) эти обещания избиратели данного округа могли бы получить на руки, и
3) если бы кандидат в случае избрания был обязан придерживаться этих обещаний и не имел права делать ничего другого.
Кроме того, за нарушение депутатом своего предвыборного обещания он должен наказываться, как наказывают за нарушение договора. То есть, народ должен иметь право отозвать его и отдать под суд. В законе должны быть предусмотрены меры его наказания.
Тогда выборы можно было бы считать волеизъявлением народа.
То есть, народ путём голосования должен выбирать не человека, а то из обещаний, которое ему больше всего понравилось. Это обещание можно считать народным наказом.
Но ничего этого нет.
Так в чём же дело?..
Если власть идёт от народа (ст. 20 — 1), то
народ — это закон,
народ — это порядок.
Мы имеем право потребовать, чтобы предвыборные обещания кандидатов, победивших на выборах, были обязательны к исполнению. Тем более, что это только незначительно меняет процесс выборов.
Это не только логический вывод. Право навести порядок нам предоставляет статья 20 — 4 Основного закона.
«Каждому, кто предпримет этот порядок нарушить, все немцы имеют право оказать сопротивление, если ничто другое не может его сохранить». («Gegen jeden, der es unternimmt, diese Ordnung zu beseitigen, haben alle Deutschen das Recht zum Widerstand, wenn andere Abhilfe nicht möglich ist»).
Выборы, являющиеся обманом народа, конечно же, является нарушением порядка, в соответствии с которым (ст. 20 — 1) вся власть должна идти от народа. При выборах без наказа власть идёт не от народа, а от народных представителей, или, вернее, от закулисных махинаторов, которые организовали и поддерживают этот обман [5].
Следовательно, мы имее полное право применить ст. 20 - 4. В этом законе не указаны формы сопротивления. Следовательно, они могут быть любыми. Главное, чтобы они вели к достижению цели.
Если формы сопротивления могут быть любыми, возможно множество путей (вариантов). Рассмотрим несколько из них, являющихся наименее агрессивными.
Решение, которое не требует от нас необходимости о чём-либо просить власти, состоит в следующем.
Вариант А. Мы предлагаем кандидатам при очередных выборах фиксировать свои предвыборные обещания на бумаге и скреплять их подписью.
В дополнении к своему обещанию кандидат должен заявить, что знает о том, что он обязан делать только то, что сказано в его обещании и что при его нарушении он подлежит наказанию, как за нарушение любого договора. В частности, он немедленно теряет мандат, который должен переходить к кандидату, занявшему второе место по числу голосов.
Для кандидата, собирающегося честно выполнить свои обещания, в этих условиях нет никакого риска. Если кандидат отказывается, то это, повидимому, говорит о том, что он собирается нас обмануть? Станет ли кто-нибудь голосовать за такого кандидата?
Кроме того, мы можем с нашим предложением заранее обратиться к партиям. Партия (верхушка партии), которая откажется принять это условие в свою программу, докажет этим самым, что она существует только для проталкивания своей верхушки во власть, что она намерена обманывать народ. Этим она подаст повод не верить ей.
Если какая-нибудь партия, например, AfD, примет это условие в свою программу, то мы можем свою задачу считать практически выполненной. Нам только останется всячески пропагандировать эту партию и поддерживать её на выборах.
Но для того, чтобы партия не могла сказать, что она никогда не слышала о подобном предложении, мы должны объяснить его и донести до каждого.
Вариант В. Проведение всенародного референдума
Что могло бы вынудить партии и кандидатов в члены бундестага принять эти условия? Например, это могло бы быть всенародное решение в виде референдума. Но для положительного решения референдума нужно не только объяснить его необходимость большинству населения, но и преодолеть незаконное сопротивление властей на его проведение. Здесь мы сталкиваемся с ещё одним противоречием. Вся власть исходит от народа, но проведение референдума по всей стране предусматривается практически только по одному вопросу — в случае принятия Конституции, отменяющей действие Основного закона (Статья 146 ОЗ) «Auf gesamtstaatlicher Ebene ist ein Verfassungsreferendum nur für den Fall der Anerkennung einer das Grundgesetz ablösenden Verfassung vorgesehen (Art. 146 GG)» [6]. Это одноразовое событие, проведению которого препятствуют уже 70 лет. Уже 70 лет в Германии существует не Конституция, а Основной закон. Тут дело не только в названии, а ещё и в том, что Конституция должна обсуждаться на всенародном референдуме. И власти, похоже, боятся, как бы чего не вышло.
Референдумы в принципе не запрещены, они властям — нежелательны.
Википедия уверяет: «Господствующим мнением в данный момент является, что проведение подобной инициативы (референдума)на основе статьи 20 — 2 абсолютно возможно... «Als herrschende Meinung (h. M.) gilt mittlerweile, dass eine solche Aufnahme direktdemokratischer Initiativrechte aufgrund des Art. 20 (2) (Staatsgewalt) ausdrücklich möglich ist...» [7]. Для этого необходимо только внесение изменений в некоторые законы.
Википедия приводит несколько примеров, когда та или иная партия в парламенте предлагала подобные инициативы, но они отвергались другими партиями (правящей коалицией?). Или, например, что такие-то партийные бонзы «были за, но Ангела Меркель была против». Аргументы не сообщаются, да их и не может быть. Подобный отказ — обычное проявление произвола. Если уж сама власть «идёт от народа», то об обоснованности возражений против желания народа выяснить своё собственное мнение по какому-то поводу не может быть и речи.
Нужно только уверенно сказать: Мы народ и мы имеем на это право — и начать действовать в этом направлении. «Ах, вам надо для этого внести изменения в законе? Так почему же вы до сих пор этого не сделали? Чтобы помешать желанию народа провести референдум? Вносите. А мы пока будем готовить референдум».
Вариант С. Мы можем предупредить какое-либо должностное выборное лицо, например, бюргермайстера, о том, что каждое выборное лицо, считающееся представителем народа, должно иметь письменный наказ от избирателей своего округа. Тот, кто его не имеет, но называет себя представителем, является по закону мошенником. Поэтому ему следует обзавестись письменным наказом. Если он это не сделает (например, в течение месяца) , то мы будем считать его преступником и примем все зависящие от нас меры, чтобы удалить его с этого поста, а также подвергнуть его судебной ответственности за мошенничество.
С подобными письмами об этом «представителе народа» надо обратиться в суд и в полицию. Нам скрывать нечего, мы не делаем ничего плохого, мы хотим только навести порядок. Мы не хотим, чтобы нами управляли мошенники.
После этого нам надо производить мобинг (делать жизнь невыносимой) данного лица.
Так как часть этих мероприятий может выглядеть с точки зрения властей как демонстрация, то обратиться к властям с просьбой (требованием?) разрешения демонстрации с целью удалить с занимаемого поста данного человека, которого мы считаем мошенником, и который нарушает предусмотренный законом порядок. Наши действия, говорим мы властям, находятся в соответствии со ст. 20 — 4. Ах, вы не хотели бы наших действий? Так почему же вы не удалили его сами, когда мы сообщили вам об этом?
Мы должны создать вокруг этих людей атмосферу невозможности продолжения своей незаконной деятельности.
Когда мы этого достигнем, мы должны избрать из своей среды временного исполнителя его должности и затем провести новые выборы в данном избирательном округе. Чтобы упростить задачу, можно провести выборы в интернете. Лица, желающие занять указанный пост, должны кратко рассказать о себе и о своих достоинствах, о наличии квалификации, соответсвующей этому посту. Всё это они они должны подтвердить документально. Кроме того, они должны представить свою программу, то, что они считают необходимым сделать для пользы данного округа на данном посту. В конце этого обещания каждому из них нужно выразить согласие с тем, что программу каждый обязан стараться выполнить и ни в коем случае не действовать в противоречие с этой программой. В случае обнаружения нарушения он должен уступить своё место тому человеку, кто займёт второе место по числу набранных голосов и вернуть выплаченную ему оплату его труда.
Не реже, чем раз в год, должны обсуждаться результаты его деятельности, чтобы определить возможность его дальнейшего нахождения на этом посту.
После проведения нескольких подобных мероприятий другие должностные лица, скорее всего, сами побеспокоятся о том, чтобы мы не вынудили их насильно.
Сказать, что мы — это народ, очень просто. Это может сказать и один-единственный человек. Но провести любой из выше намеченных путей одному человеку невозможно. Поэтому надо искать единомышленников и организоваться. Надо убедить большую часть народа не только в том, что это решение имеет смысл, но и в том, что его можно и надо провести в жизнь. Только подобное мероприятие может сделать страну и её порядки истинно демократическими, прекратить рабскую зависимость народа от закулисных махинаторов. Надо организовать общество по девизом «Вернуть власть народу!» Его можно назвать и партией.
Мы боремся с нарушением порядка. Мы - это добро. Но добро, как известно, должно быть с кулаками. Оно должно не только уметь защитить себя, но и организовать соответствующий порядок.
В соответствии со статьёй 20 - 4 Основного закона с нашей стороны допустимы любые действия. Их характер может зависеть от того, насколько мощной будет наша организация. Но мы должны стремиться к минимуму необходимого насилия. Любое явное превышение того, что необходимо — недопустимо.
Мышь пошла в поход на льва... - http://bourabai.ru/kern/mouse.htm