Тяф был трёхмесячным щенком помеси дворняжки с овчаркой. Вместе со своей мамой и младшим братишкой Ррау они жили в конуре возле двухэтажного дома на самом краю небольшого городка. Ррау тоже было три месяца, но он родился чуть позже и их мама называла его младшеньким.
Вообще-то их родилось целых шесть, но остальных ждала обычная судьба — Хозяин дома положил их всех в мешок и унёс куда-то. Но об этом помнила только мама Тяфа, сам же Тяф и его брат Ррау были тогда такими маленькими, что ничего не поняли, а потому и не помнили. Они знали только, что мир так хорош, что лучше и быть не может. Их мама была на этот счёт несколько иного мнения, но придерживалась правила ничего лишнего своим детям не говорить. «Придёт время, и сами всё узнают», - думала она, с радостью и печалью глядя на своих возившихся щенят.
Тяф остался у матери, и не был унесён в мешке со всеми остальными, потому что очень уж понравился сыну хозяина, пятилетнему Дику. Да и было за что! Глаза у него были большие, ясные и умные. Шерсть гладкая, спина тёмно-серая, живот светлый. Шею охватывала ровная белая полоска, переходящая впереди в широкий «нагрудник». И в довершение ко всему у него были белые лапы, как бы одетые в щегольские перчатки.
Было от чего придти в восторг пятилетнему мальчику! Да и всем взрослым и гостям он очень нравился. А как мило и забавно он произносил своё «тяф-тяф-тяф»! Дик был от его тяфканья в таком восхищении, что стал называть его Тяфом. И имя это так и прилипло к щенку. К тому времени, когда Тяф немного подрос и к нему попривыкли, никто и представить не мог, чтобы его могли положить в мешок со всеми остальными.
Ррау же повезло, потому-что его облюбовал один из приятелей Дика, и его родители согласились взять его, когда он хорошо окрепнет.
Тяф знал обо всём, что происходило на улице вблизи конуры и во всё совал свой любопытный холодный собачий нос. И не беда, если из-за этого ему иногда хорошенько переподало. Убавить в нём любопытства не могла никакая встрёпка. И поэтому он, да и Ррау тоже, к своим трём месяцам знали уже очень многое из того, что положено и не положено знать щенятам в их возрасте.
И конечно, на всё — про всё у них было своё собственное щенячье мнение. И если уж они что-нибудь знали, то никому, и тем более маме, переубедить их было непросто.
У их мамы, как они со временем убедились, было не очень верное понимание окружающего их мира. И во всём полагаться на её советы было бы просто неразумно. К тому же их мама верила, похоже, всему, что от кого-нибудь слышала. И потом рассказывала Тяфу и Ррау такие невероятицы, что они, оставаясь одни, только со смеху покатывались, вспоминая все её «говорят, что если… то...»
Правда, попадая в очередную переделку, Тяф и Ррау нередко убеждались в том, что и в этот раз им было бы лучше послушаться совета мамы. Конечно… Но, если всегда только и будешь слушаться советов мамы и ничего не прочувствуешь на собственной шкуре, разве тогда познаешь мир? Конечно, маму надо слушаться, но… только… только… иногда! И очень многое из того, что она рассказывает, надо обязательно проверять. И ни в коем случае не брать просто на веру. Да-да! Вы и сами в этом убедитесь, если только послушаете, что она недавно поведала Тяфу и Ррау.
- Старики рассказывают, - начала она, и очень важно и покровительственно посмотрела на своих малышей, - что иногда на небе, даже совершенно безоблачном, появляется небольшая тучка. Она всё время меняется, как будто в ней что-то кипит. Но, несмотря на это кипение, она всегда похожа на старую злую старуху.
Тучка эта не простая! В ней прячется злая волшебница! И если вы такую тучку увидите — только не вздумайте на неё залаять! Из тучки упадёт капля, или две, три — и если такая капля упадёт на глаз, глаз может ослепнуть. Если на ухо — ухо перестанет слышать, а если на хвост — так хвост повиснет, как у бешеной собаки, а то и совсем отвалится.
Эта злая волшебница особенно не любит щенят, а взрослых собак она почти не трогает. Может, это оттого, что взрослые собаки больше заняты делом и не лают на что попало. А может, оттого, что взрослые гораздо реже смотрят на небо.
Мама немного помолчала, чтобы усилить впечатление от рассказа, чтобы её малыши успели прочувствовать его, а затем добавила:
- И вообще, мои маленькие, лаять бестолку на что попало — очень плохая привычка.
Вот проходят мимо человек или собака. Границ они не нарушают, к охраняемому вами дому не подходят — так лаять и не надо. Это очень неприлично и несерьёзно. А если кто и нарушает границу — надо просто подняться и встать у него на пути. Поверьте, молчаливая, сдержанная и уверенная поза делают настоящей собаке гораздо больше чести, чем пустопорожний лай, - сказала мама и солидно замолчала.
Конечно, Тяф и Ррау только посмеялись втихомолку над тучей-волшебницей и над наставлением своей мудрой мамы. Разве в наш век кто-нибудь ещё верит в волшебниц? И разве можно поверить, что молчание настолько приличествует настоящей собаке? Ведь если кто проходит мимо, а ты не зарычишь или не тяфкнешь, то такую маленькую собаку, как Тяф или Ррау, могут просто-напросто не заметить! А кому хочется, чтобы его никто не замечал и не обращал на него внимание? Нет, что бы там ни говорила мама, а Тяф и Ррау останутся на этот счёт своего мнения.
Недели через две случилось так, что мамы не было дома. Тяф лежал рядом с конурой и грыз кость. Ррау спал в конуре. Оба они к этому времени и думать забыли про тучку-волшебницу. Вокруг было тихо и пусто. И вдруг Тяф услышал знакомое и очень сердитое «р-р-р-рау!» Тяф поднял голову и посмотрел по сторонам. Никого не было видно. «Наверное, ему что-то снится», - подумал Тяф, но Ррау уже выскочил из конуры на середину двора и, глядя куда-то вверх, ещё более сердито пролаял: «Р-р-р-рау! Р-р-р-рау!» Тяф посмотрел наверх… и обомлел. По небу плыла тучка, похожая на злую беззубую старуху! Тяф крикнул: «Спрячься, Ррау! Не лай! Спрячься!» Но было уже поздно. С тонким шуршащим свистом (такой свист не услышат люди!) с неба падало несколько дождевых капель. Их было немного — две, три, не больше пяти капель. Ррау уже и сам понял, что должно было случиться и бросился бежать. Но дождевые капли как будто знали, куда он кинется, - и упали именно туда! Одна капля ударила его по носу, две упали на передние лапы, а одна ударила по хвосту. Ррау завизжал и повалился на землю. Тяф подбежал к нему и обнюхал его:
- Что случилось? Как ты себя чувствуешь?
Ррау тихо скулил. Он привычно втянул носом воздух и сказал:
- Тяф, от тебя совсем-совсем ничем не пахнет! И вообще, вокруг ничем ниоткуда не пахнет. Я обезносел, Тяф!
- Ты не обезносел, у тебя просто пропал нюх, - потерянно сказал Тяф. - Говорила же мама, чтобы мы попусту не лаяли. Вот и долаялись.
Нам, конечно, трудно понять горе Тяфа и Ррау, если не вспомнить, что для собак обоняние значит чуть-ли не больше, чем для нас зрение. А попробуйте-ка представить себя слепым?! Но это ещё что! Когда Тяф сказал:
- Ну что же теперь делать! Надо ждать маму. Пойдём спрячемся в конуру, - Ррау ответил:
- Я не могу встать на передние лапы. Я их совсем не чувствую. И хвост у меня тоже отвалился. - и слёзы так и посыпались у него из глаз от жалости к самому себе.
Но хвост у него не отвалился, он только висел, как плеть. Тяф старался помочь Ррау добраться до конуры, но ничего у них не получалось. Тяф едва не плакал от досады, а Ррау безучастно лежал и из глаз у него капали слёзы отчаяния. Наконец, Тяф догодался:
- Давай попробуй катиться! Я тебе помогу!
Они уже преодолели половину расстояния до конуры, и Тяф сидел, отдыхая, и радуясь тому, как он здорово это придумал, когда появился Дик. Он осмотрел Ррау, поднял его на руки и понёс к ветеринару. Тяф бежал рядом у левой ноги Дика, был очень серьёзен и не отрывал глаза от несчастного Ррау. Ветеринар очень долго осматривал Ррау, а потом с участием посмотрел на Дика:
- Единственное, чем я могу помочь, так это сделать укол, чтобы щенок не мучился. Но для этого ты должен прийти с кем-нибудь из взрослых.
Дик ничего не сказал, взял снова на руки Ррау, и также молча, как пришли, они ушли обратно.
Дома была мама Тяфа. Тяф как мог, заливаясь слезами, рассказал ей обо всём. Ррау безучастно лежал рядом, уткнувшись взглядом в угол конуры. Пришёл Дик и надел на Ррау нечто вроде упряжки. Это для того, чтобы мама Ррау могла переносить его с места на место.
Мама оставила Тяфа и Ррау одних. А сама она перебегала от соседей к соседям, от конуры к конуре, и всем рассказывала о беде, случившейся с её малышом. И всех расспрашивала, не знают ли они, чем помочь в её горе. Собаки-мамы сочувственно ахали, а собаки-папы делали строгое и гневное лицо и сердито рычали. Но никто не знал, чем можно помочь.
Вечером мама рассказала, что в дальней глухой деревушке живёт старая и очень умная собака по имени Ном, и что, возможно, она знает, как помочь в горе. Но это очень далеко. Туда надо бежать день и ночь, и ещё раз день и ночь. И мама представить себе не может, как можно оставить так надолго бедного Ррау без присмотра.
Тяф подробно расспросил маму о дороге, а потом попросил её разрешить ему сбегать к мудрому Ному за советом. Но мама строго-настрого запретила ему даже и думать об этом. Дорога дальняя, и для таких малышей, как Тяф, очень опасная. Сама же она так и не придумала, как быть, и только поздней ночью забылась беспокойным и горестным сном. А под утро, очнувшись, обнаружила, что Тяфа рядом с ней нет.
А Тяф в это время во все лопатки бежал по лесной дороге, ведущей к деревушке мудрого Нома.
Ночью, пока было прохладно и Тяф ещё не устал, бежать было легко. Потом взошло солнце, и с каждым мгновением становилось жарче. Тяф устал, ему хотелось есть, а тут ещё и жара. Тяф еле переставлял ноги, хотя ему казалось, что он бежит изо всех сил. Так и ноги протянуть можно. Надо отдохнуть и подкрепиться.
Тяф свернул с дороги и побежал под кронами деревьев. Здесь было не так жарко. Судя по всему, осталось совсем недалеко до очередной речки, а за ней должна быть одна из попутных деревень. Он напряг все силы, и действительно, вскоре впереди блеснула лента лесной речки. Тяф спустился к ней и полакал воды. Вода была такая вкусная, что хотелось пить ещё и ещё. Но Тяф помнил, что, по рассказам мамы, в дороге надо пить возможно меньше, иначе будешь быстро уставать, и поэтому он полакал совсем немного. Бежать сразу стало легче. Скоро впереди показалась деревня, и Тяф во весь дух побежал через мостик к крайним домам единственной улицы деревни.
Потом Тяф не спеша и очень деловито побежал вдоль домов, не отвечая на ворчание и лай собак и давая им знак, что у него совсем нет времени знакомиться, так как он очень спешит по важному и очень спешному делу.
Перед одним домом он увидел собаку со щенком примерно его возраста и повернул к ним. Учтиво обнюхавшись, он рассказал им куда и по какому поводу спешит, и ещё сказал, что всю ночь бежал и ужасно голоден.
Кин — так звали щенка — сразу куда-то убежал и вскоре вернулся с очень вкусной косточкой, а его мама дала Тяфу в миске похлёбки и кашу. И ещё она рассказала, куда ему в следующей деревне забежать подкрепиться и передать привет.
Тяф поблагодарил Кина и его маму и побежал дальше. И так, от деревни к деревне, он и добрался до места, где жил мудрый Ном.
Хозяин Нома был охотником. Но Ном был уже стар и почти не участвовал в охоте, а только обучал молодых собак. Он ни накого не лаял, был со всеми очень добродушен, и даже с самой злой собакой общался так, как будто это был его старый и испытанный друг. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Тяфа он встретил, как родного сына. Он накормил и напоил его с дороги, и только после этого стал расспрашивать о том, что привело его в такую даль.
- Ах, это опять старая Двара-Кара, - сказал он, выслушав Тяфа. - Она покалечила уже многих щенков. И не только щенков, но и котят, лисят, волчат, и вообще всяких зверят. У неё у самой никогда не было своих малышей, и, может быть, поэтому она так не любит чужих.
Ном замолчал и задумался. Тяф почтительно ждал, но, наконец, не выдержал и напомнил:
- Мне сказали, что ты знаешь, как можно вылечить от колдовства Двары-Кары!!
Ном задумчиво посмотрел своими умными глазами на Тяфа и грустно ответил:
- Знать-то я знаю, но это почти то же самое, как если бы я и не знал. Дело в том, что снадобья, которыми лечат от колдовства Двары-Кары, растут в лесу у медведя Бима, у лося Фама и у барсука Зима. И у всех у них эти снадобья можно получить только тогда, когда сумеешь выполнить поставленные ими условия или загадки. Но их может выполнить или разгадать только очень умное существо. Они под силу далеко не каждому мальчику, я уж не говорю о щенках.
Ном опять замолчал.
- А ты знаешь эти условия, мудрый Ном?
- Условия почти каждый раз меняются и повторяются не так часто. Но дело даже не в этом. Догадаться, как выполнить эти условия надо самому, без чужой подсказки. Иначе снадобья теряют силу.
Тяф совсем опечалился.
- А слышал ли ты когда-нибудь, мудрый Ном, чтобы хоть один щенок догадался, как можно выполнить эти условия?
- Много лет тому назад, во времена моей молодости, такой щенок был.
- Тогда и я попробую.
- Но беда ещё и в том, что если ты не решишь хотя бы одну из этих задач, то ты и сам можешь заболеть теми самыми болезнями, которыми заболел твой брат.
Но Тяфа это не испугало.
- Я всё-таки попробую.
Ном внимательно посмотрел на него и сказал:
- Ну что ж, уверенность — это уже половина победы. Желаю тебе от всего сердца полного успеха.
Ном рассказал Тяфу о дороге к медведю Биму, о возможных опасностях, которые могут встретиться в пути, и о том, у кого по дороге можно подкрепиться и спросить о дороге.
И снова Тяф помчался по дороге.
Когда Тяф услышал, какое условие ему поставил медведь Бим, он решил, что тот шутит! Делянка с лечебной малиной «Анти-Двара» росла за низенькой стенкой из одного ряда светлых кубиков. И Бим сказал, что через эту стенку нельзя перешагивать, перепрыгивать, перелезать, - под неё нельзя и подкапываться.
- Одним словом, - добавил Бим, - нельзя находиться за кубиками, из которых сложена стена.
Затем Бим предложил ему поесть и отдохнуть с дороги. Он угостил Тяфа кусочком вкусного мяса с ещё более вкусной мозговой косточкой. И пока Тяф был занят этой вкуснятиной, Бим расспрашивал его о Ррау, о его маме и о том, как поживает Ном. Потом он и сам кое-что рассказал о себе и своей молодости. А Тяф, усердно разгрызая косточку, одновременно думал о том, как же ему добраться до лечебной малины, не оказываясь за кубиками стенки. Но ничего не придумывалось. Наконец, он не выдержал:
- Скажи Бим, ты ведь пошутил и пока не назвал мне настоящего условия? Ведь нельзя достать малину, не находясь за кубиками? Ты пошутил? Это ведь не настоящее условие?
Бим с укоризной посмотрел на Тяфа:
- Разве можно шутить в таком серьёзном деле? Ведь разговор идёт о судьбе живого сушества! И даже о судьбе сразу двух живых сушеств! Ведь Ном предупредил тебя об опасности, которой подвергаешься ты сам, пытаясь помочь твоему брату? Ведь без обоняния и без лап — Ррау щенок и не щенок. Он у всех будет вызывать только чувство жалости. Хотел бы ты, чтобы глядя на тебя, все приходили в грустное настроение?
Тяф покачал головой.
- Хотел бы ты после этого жить?
Тяф вздохнул и ответил:
- Нет, не хотел бы…
Бим помолчал немного, а потом добавил:
- Все мы так отвечаем… Но это неправда, Тяф. Это тебе сейчас так кажется. А случись с тобой, что случилось с Ррау, или даже что-нибудь похуже, и ты всё равно хотел бы жить. Так уж мы устроены, живые существа. Мы хотим жить, жить, жить. - Бим помолчал и добавил: - Надо постарться помочь Ррау, чтобы он вырос здоровым и крепким.
После долгого молчания, когда Тяфу уже казалось, что Бим и думать забыл про него, он услышал:
- Я сказал тебе настоящее условие. Иди, погуляй вдоль речки, погуляй по лесу. Речка и лес — это такие места, которые могут многому научить тех, у кого есть глаза и уши.
Бим важно засопел, а потом добавил:
- Не старайся сломать себе голову, но и не забывай, для чего ты гуляешь.
Тяф поблагодарил за угощение и побежал по направлению к речке.
Идти нужно было через лес, а так как Тяфу было велено погулять, то и выбрал он дорогу не прямую, а окольную. Так, чтобы подальше было.
От кустика к кустику, от дерева к дереву, Тяф то шёл, то бежал по лесу, то принюхиваясь, то приглядываясь, как будто первый раз в жизни был в лесу. И со стороны глядя, можно было подумать, что он зевака-гуляка-всё разглядяка. Но на самом деле Тяф был очень занят, и только и думал, что о той загадке, которую ему надо было разгадать. Но напрасно только Бим заставил его гулять! Тяф увидел в лесу много интересного. В любой другой день он был бы в восторге от своей прогулки. Но на этот раз он был очень недоволен. Ведь помочь ему решить его задачку лес, конечно, не хотел!
Так Тяф шёл и шёл, и, наконец, вышёл к речке. Ей он очень обрадовался.
Бим его так хорошо накормил, что теперь было очень и очень приятно полакать вкусной таёжной водички. Тяф прежде всего именно это и сделал. А как только поднял свой холодный чёрный нос, увидел прямо перед собой красивую блестящую стрекозу.
Она была такая огромная, что если бы села ему на голову, то крыльями доставала бы ему от ушей до кончика носа! Была она очень нарядная, но выглядела как-то странно. Тяф пригляделся — и понял, что стрекоза — в беде! То ли от ласточки она удирала, то ли от какой другой пичужки, но со страху упала-залетела между двумя жёсткими листьями осота, и теперь не могла двинуться ни взад, ни вперёд без того, чтобы не поломать свои чудесные блестящие крылья. А без крыльев стрекозе — не жить!
- В беде надо помогать друг другу, - сам себе сказал Тяф и стал осторожно, то носом, то лапами, пытаться освободить стрекозу.
Стрекоза же, увидев Тяфа, сперва очень испугалась, но, услышав его слова, обрадовалась. Когда же Тяф стал пытаться освободить её, она испугалась ещё больше. Ведь он был такой большой и такой неуклюжий!
- Осторожно, ты убьёшь меня! - взмолилась стрекоза.
Тяф и сам уже увидел, что из его помощи может получиться ещё большая беда. Он сел, не отрывая глаз от стрекозы, и от нетерпения так и перебирал передними лапами.
- Бим сказал, что в любом деле надо сперва подумать, - опять сказал он сам себе, продолжая смотреть на стрекозу. И что же?! Конечно, надо было сперва подумать! Тяф подбежал, осторожно ухватился зубами за лист осота и потянул его вбок-вниз. Стрекоза, не веря своему счастью, медленно-медленно задвигала крыльями, а потом, обрадованная, взлетела! Взлетела — и села прямо на нос Тяфу!
- Какой ты добрый! Какой ты добрый! - говорила она, глядя прямо ему в глаза. - Как бы я хотела отблагодарить тебя, хоть в чём-то помочь тебе! Я ведь тоже многое умею. Но пока я могу сказать тебе только большое-большое спасибо!
- Ты не меня должна благодрить, а моего брата Ррау. Только из-за него я оказался здесь. А вот ему-то как раз и нужна помощь. Вот если бы ты ему могла помочь! - и Тяф рассказал стрекозе Свирь-Свирь о Дваре-Каре и о том, что она сделала с бедным Ррау.
Свирь-Свирь внимательно слушала его, сидя на листе папоротника и от ужаса только хлопала своими огромными глазами. На прощание она ещё раз сказала:
- Большое тебе спасибо, Тяф! Если я понадоблюсь тебе, ты только вспомни меня, позови меня, и я тотчас буду возле тебя.
Она блеснула на солнце своими огромными крыльями и исчезла.
Вскоре после этого Тяф во все лопатки нёсся к домику Бима. Прав был Бим! Решение своей задачки Тяф нашёл в лесу!
Едва он простился со стрекозой Свирь-Свирь и пошёл дальше вдоль берега, как он увидел маленького бобрёнка, который старательно отгрызал от поваленной осины чурку. Тяф был этим так удивлён, что остановился посмотреть, что будет дальше. А бобрёнок аккуратно отрезал чурку, и затем покатил её, да так быстро, что Тяф глазам своим не верил. Но вот на дороге ему попалось старое поваленное дерево. Бобрёнок не стал обходить его, а поднял чурку, чтобы перевалить её через бревно. В этот момент чурка показалась Тяфу очень похожей на кубик той ограды, за которой нельзя было находиться, но за которой росла лечебная малина. И тут Тяф подпрыгнул всеми четырьмя лапами и не переводя дух помчался к Биму.
- Понял! Понял! - кричал он подбегая к избушке, и Бим радостный вышёл ему навстречу. А Тяф помчался прямо на делянку, поднял один из кубиков и понёс его впереди себя.
- Нужно поднять один из кубиков, и, неся его перед собой, пройти на делянку! - сияя от восторга, вопил Тяф.
- Понял! Понял! - радуясь не меньше Тяфа, подтвердил Бим. - Неся кубик перед собой, ты не находишься за кубиками стенки, и в то же время ты можешь при этом находиться на делянке. Ну, расскажи, об какую сосну ты ударился, когда до тебя дошло?
- Я не об сосну! Я не об сосну! - вопил Тяф, и, торопясь и захлёбываясь, стал рассказывать о встрече с бобрёнком.
- Что ж, часть дела сделана, - сказал Бим. - Когда ты пойдёшь добывать вторую часть снадобья, твоя дорога будет проходить мимо подводного домика, в котором живёт бобрёнок. Передай ему и его родителям поклон от меня, и расскажи бобрёнку, как он, сам того не зная, помог тебе.
Тяф так и сделал. Бобрёнку очень понравился рассказ Тяфа. В свою очередь он многое рассказал Тяфу о том, как живут бобры, как они строят свои подводные домики, как валят толстенные деревья и строят плотины на речках. Это было так удивительно, что Тяф, наверное, не поверил бы его рассказу, если бы он сам своими глазами не видел плотины, около которой выглядывал из воды подводный домик с подводным входом в него, домик, в котором жили бобры, и если бы он не помнил о том, как ловко бобрёнок управлялся в лесу с осиновой чуркой.
На прощание бобрёнок и его мама показали Тяфу самую короткую дорогу, ведущую к лосю Фаму. Он жил в небольшой лесной сторожке недалеко от весёлой лесной речки. Как раз около жилища Фама речка натыкалась на большой камень и разделялась на два рукава. А чуть подальше эти рукава снова объединялись в одно русло, образуя около жилища Фама прямо-таки игрушечный островок. Как раз этот островок был частью второй загадки, которую надо было решить Тяфу. Нужно было попасть на этот островок так, чтобы при этом не преодолевать препятствия. Ручеёк нельзя было перепрыгивать, переходить вброд. Под него нельзя было подкапываться.
- Мостик? - сразу спросил Тяф.
- Нет, - ответил Фам. - Мосты строят для того, чтобы преодолевать препятствия.
Фам сказал это с очень серьёзным и печальным видом. И Тяфу снова показалось, что эту задачу решить невозможно. Но говорить об этом Фаму он не стал. Ведь одну такую задачу, которую, как ему казалось, нельзя решить, он уже решил. И она даже оказалась очень простой. Но для того, чтобы найти это простое решение, нужно было сперва хорошенько подумать. И при этом надо было старательно делать вид, что вовсе и не собираешься решать такую не решаемую задачку. И только потом, когда она уже решилась, она стала казаться очень простой. Может и в этот раз всё будет точно также?
А пока Тяф очень внимательно выслушал условие задачи и раз, и два, и три. И только когда он окончательно понял, что переходить, перелезать, перепрыгивать или как-нибудь иначе преодолевать один из рукавов нельзя, он стал думать о том, как это сделать без преодолевания одного из рукавов речки.
- А можно мне сперва чего-нибудь поесть? - спросил он Фама.
- На полный желудок думается гораздо хуже, - ответил Фам. - Но с голоду я тебе умереть не дам. К тому времени, когда ты сможешь догадаться, ты наверняка успеешь проголодаться, а может даже и несколько раз.
У Фама по поводу еды было гораздо скучней, чем у Бима. У него на было ни мяса, ни, тем более, косточки. У него была вкусная вода прямо из речки, и какая-то трава, которую он предложил пожевать Тяфу. И Тяф — только из вежливости — согласился попробовать. Но, как ни странно, эта трава ему очень понравилась. Но, наверное, только оттого, что был так голоден.
- Ешь, ешь, - сказал ему Фам. - Эта трава всем полезна. Она не только утоляет голод, но и хорошо снимает усталость.
Конечно, Тяф постарался запомнить, как эта трава пахнет, и как она выглядит. Он даже спросил Фама, в каких местах она растёт. Когда Тяф уже слегка утолил голод, Фам принёс ему ещё корочку хлеба. Тяф съел её с удовольствием, и понял, что в обществе Фама тоже не помрёшь с голоду.
Потом Тяф ещё раз полакал водички из ручья, а Фам спросил его, как поживает Ном. Тяф рассказал ему, что знал и передал также привет от Бима, и рассказал о том, что произошло с его братом Ррау.
- Что ж, - глубокомысленно закончил беседу Фам, - не буду отрывать у тебя время. Ррау наверняка уже давно ждёт тебя. Погуляй, подумай. И не торопись с ответом. Когда ты задачу решишь, ты сам поймёшь, что решил её правильно.
И Тяф отправился гулять. Он ходил и ходил вокруг островка. «Вот бы сейчас сюда бобрёнка, - подумал Тяф, - уж он-то живо придумал бы, что надо делать с этой речушкой, которую нельзя преодолевать. Бобрёнок — великий мастер по речкам! Но догадаться-то, что надо сделать, надо мне самому!»
Скоро Тяфу надоело ходить вокруг островка — много здесь не выходишь — и он отправился дальше в лес, прочь от жилища Фама. Но всё, что ни видел в лесу Тяф, он примерял к островку Фама, нельзя ли с помощью увиденного перебраться на островок, не преодолевая одного из рукавов ручья. Но всё, что он ни видел, никак не подходило к его задачке. Потом Тяф набрёл на муравейник, постоял немного около него, а когда увидел, что целые толпы муравьёв лезут вверх по его лапам, бросился бежать. И вот он бежал, бежал, и снова набежал на муравьёв. Но только теперь не на муравейник, а на муравьиную дорогу. Муравьи двигались по ней непрерывным потоком. Казалось, что целый муравейник отправился в поход. Тяф никогда не слышал о муравьиных дорогах, и так как он искал решение своей задачи, и сам не знал, где он её найдёт, то побежал вдоль муравьиной дороги, любопытствуя, как далеко и куда она ведёт.
Муравьиная дорога вскоре привела его к ручейку — такому узенькому, что Тяф мог устроить нечто вроде наводнения, встав на этот ручеёк одной лапой. Это Тяф. А для муравьёв этот ручеёк был неодолимой преградой. Но случай перебросил через этот ручеёк две маленькие веточки, когда-то, возможно, зелёные, а теперь совершенно сухие и голые. Их-то муравьи и использовали для переправы. Веточки лежали совсем рядом, немного наискосок друг к другу, и около них муравьиная дорога разветвлялась и направлялась к каждой веточке отдельно — и обе веточки над ручьём были сплошь усыпаны спешащими муравьями. А за ручейком муравьиная дорога вновь объединялась в одну.
«Эта муравьиная дорога здесь похожа на два рукава ручья вокруг островка Фама», - подумал поражённый увиденным Тяф и остановился у начала развилки муравьиной дороги. Он смотрел и смотрел. И вдруг увидел какого-то жучка, пытавшегося пересечь муравьиную дорогу. Но муравьёв было слишком много и он отступил. Жучок ещё несколько раз тыкался в поток муравьёв у развилки, а потом прошёл под «муравьиным мостом» и отправился дальше по своим делам. Похоже, этот жучок сумел преодолеть поток муравьёв, не преодолевая его? Но этот способ никак не подходил Тяфу. Жучок прошёл под потоком муравьёв, а под одним из рукавов речки пройти нельзя. Для этого надо было бы под него подкопаться. А это уже явное применения усилия, работы. Это преодоление. Значит, надо искать дальше.
Конечно, рукав речки можно было бы перегородить маленькой плотиной, и пройти затем на островок, но чем это лучше мостика? Нет, жучок нисколько не помог в решении стоявшей перед ним задачи. Но Тяф, как завороженный, продолжал наблюдать за муравьями, двигающимся по двум веткам через малюсенькую речку. Потом он стал наблюдать за отдельными муравьями и пытался угадать, по какой ветке развилки они пройдут. Они уходили то влево, то вправо, не останавливаясь ни на секунду и не тратя времени на раздумывания. Много раз он провожал муравьёв до развилки и затем выбирал новых муравьёв. И каждый раз они уходили влево или вправо. А что если бы это была речка, а вместо муравьёв были бы бобрята? Много-много маленьких бобрят. Они бы тоже плыли до развилки и тоже поворачивали влево или вправо, и плыли дальше мимо того самого островка возле жилища Фама. А потом Тяф и сам в мыслях поплыл вместе с бобрятами. Он доплыл до развилки и… и… выбрался на островок! На тот самый островок! И он ничего не преодолевал! Он просто плыл по речке! А затем он побежал по островку до слияния двух рукавов и снова поплыл по речке! Он побывал на островке — и ничего не преодолевал! Он использовал речку как дорогу! Когда переплываешь речку или её рукав, то ты её преодолеваешь. А когда плывёшь по речке вдоль неё, то нет! При этом ты только путешествуешь. Путешествовать по речке — это всегда очень приятно. Но при этом ты можешь попасть на остров!
Тяф тут же позабыл про муравьёв и про бобрят. Во всю прыть он помчался назад к жилищу Фама. Он знал, что правильно решил задачку. Речка — не всегда преграда. Иногда она служит для путешествий, как и обычная дорога! И даже когда не плывёшь по речке, а бредёшь по ней вдоль неё — это тоже не преодоление препятствия!
А Фам как будто уже знал, до чего додумался Тяф и кто ему сейчас нужен. Он стоял около сторожки и мирно беседовал с бобрёнком. Он выслушал Тяфа и похвалил его. А бобрёнок весело сказал:
- Я рад, что могу помочь тебе!
- В чём ты мне можешь помочь?
- Тебе же надо плыть по речке? Я помогу тебе построить плотик и мы с тобой на нём поплывём.
Тяф поначалу хотел плыть сам, без всяких плотиков. Но теперь и ему захотелось плыть на плотике. И они с бобрёнком сразу принялись за дело. Бобрёнок, конечно, поскромничал. На самом деле почти всё делал бобрёнок, а Тяф ему только помогал. Вскоре плотик был готов и Тяф вместе с бобрёнком поплыли по речке, и, не преодолевая никаких препятствий, доплыли до развилки и Тяф спрыгнул на островок. Фам уже ждал его и помог ему сорвать самую красивую и большую гроздь с растущей на островке рябины. Она должна была стать второй частью снадобья для Ррау. А потом Тяф ещё раз попрощался с бобрёнком, попрощался с лосем Фамом и помчался по дороге к барсуку Зиму.
Зим жил в глубокой норе. Она заканчивалась большим расширением, напоминавшим по размерам небольшую комнатку. Зим наносил туда сухих листьев и травы, и получилось очень тёплое и просторное гнёздышко. У него даже были запасные выходы. В такой норе и Тяф был бы не против устроить себе конуру, если бы только там не было так темно. Только благодаря чутью и слуху Тяф мог разобрать, где находится Зим, как далеко до стенок норы и с какой стороны он сюда пришёл. Впрочем, Зим не стал задерживать своего гостя в норе. Он как раз собирался пройтись по лесу и поискать первых ранних грибов. Как и все взрослые животные, Зим проводил всё своё время в неустанных трудах. Это только невнимательным людям кажется, что жизнь животных состоит из сплошного безделья.
Выслушав рассказ Тяфа о том, что привело его сюда и чего он сумел добиться по дороге к нему, Зим рассказал Тяфу, какая у него будет задача и сразу заторопился в лес, бормоча при этом себе под нос:
- Неужели нашёлся ещё один щенок, который сумеет решить все три задачи? Вот уж не думал, что когда-нибудь ещё такое случится!
Но это его удивление нисколько ему не помешало повернуться на ходу и очень добродушно сказать: «Желаю тебе успеха, Тяф!» - пройти ещё пару шагов, повернуть голову и добавить: «Я скоро вернусь!» Затем Зим прошёл ещё пару шагов и ещё раз повернулся:
- Если ты обратил внимание, справа в конце норы очень аппетитно пахнет. Там ты найдёшь кое-что такое, что и тебе по вкусу придётся, хотя ты и не барсук. Конечно, если ты уже проголодался. Здесь недалеко под горкой протекает ручеёк. Там ты можешь попить.
Сказав такую длиную речь, Зим окончательно исчез. А Тяф полез обратно в нору, к тому самому месту, откуда, как он конечно обратил внимание, пахло чем-то очень вкусным. Пробыв небольшое время в норе, Тяф снова вылез и отправился на поиски ручья. Потом он облизнулся, выбрался по склону к норе и улёгся на солнышке. Было ещё рано и совсем ещё не жарко. Можно было спокойно обдумать задачу. Главное — не спешить! И при этом делать вид, будто вовсе не пытаешься решать эти ужасные задачи. Но задача, заданная ему Зимом, вовсе не показалась ему такой невозможной, как первые две. Тяфу надо было всего-навсего разжечь костёр, но так, чтобы этого никто не мог услышать, - и даже сам Тяф.
Конечно, эта задача не такая уж и простая. Если вспомнить, как люди обычно разжигают огонь, то мы сразу вспомним, что при этом обязательно возникают какие-нибудь шорохи. Шуршит и трещит спичка при её зажигании, щёлкает зажигалка при зажигании газа. А чтобы вообще ничего не слышно было? Да есть ли такой метод вообще?
Конечно, есть! И все мы его отлично знаем. Его и в кино показывают, и в одной очень полезной детской игрушке он применяется. Но используется этот метод не часто, а потому так сразу и не вспомнишь. А Тяф вспомнил его сразу, потому что он его сам на своей собственной шкуре испытал. А произошло это вот как.
Его лучший друг из людей — Дик — всегда брал его с собой, если уходил играть подальше от дома или играл один, без своих друзей. Однажды Дик взял с собой небольшое вогнутое зеркальце и играл с ним, собирая солнечные лучи то на своей ладони, то на палочке, то на листе травы или дерева. И когда Дик, сидя на небольшой лужайке, собрал лучи на своей ладони, Тяф подумал, что на его руке лежит Маленькое Солнце. Солнце Тяф любил. Оно было тёплое и доброе. И потому Тяф немедленно сунул свой нос в ладонь Дика. Но маленчкое солнце куда-то сразу исчезло и Тяф ничего интересного не унюхал и не почувствовал. Когда же он убрал свой нос — Маленькое Солнце оказалось снова на ладони Дика. Он снова сунул свой нос в ладонь Дика — Маленькое Солнце снова исчезло. Тогда Тяф посмотрел на Большое Солнце на небе — оно было на месте. Посмотрел на ладонь Дика — и Маленькое Солнце тоже было на месте. Тяф ничего не понимал. Он посмотрел на улыбавшегося Дика — и снова сунул свой нос в его ладонь. Но Маленькое Солнце снова пропало. Вот так штучки! Такого Тяф ещё не встречал! А Дик, внимательно наблюдавший за ним, засмеялся и закувыркался в траве. А потом он сказал Тяфу:
- Дай лапу!
Тяф подал ему лапу и тотчас Маленькое Солнце оказалось на его лапе! Тоже очень яркое и тёплое. Очень тёплое. Пожалуй, даже слишком тёплое. Оно всё уменьшалось и уменьшалось и вдруг: «Ай-яй-яй!»- завизжал Тяф и выдернул лапу. Очень Маленькое Солнце — укусило его! Он отскочил, и, тряся лапу, стоял и смотрел боязливо со стороны. И он больше не совал свой нос туда, где появлялось Маленькое Солнце. А Дик взял какую-то щепочку, сделал на ней Маленькое Солнце совсем-совсем маленьким, - и вскоре щепочка задымилась, а затем на ней вспыхнул светлячок-огонь. Что такое огонь, Тяф уже знал. И знал, что в него совать свой нос тоже не следует.
Тяф тогда очень хорошо рассмотрел зеркальце. Оно было очень-очень блестящее и похоже на рваный мяч изнутри. И он видел, как Дик отдалял зеркальце от щепки, и как Маленькое Солнце делалось при этом всё меньше и меньше. И потом вспыхивал огонь.
Поэтому Тяфу и не показалось, что задание, данное ему Зимом, такое невозможное, какими ему показались первые две задачи. Он знал, что зажечь костёр так, чтобы этого никто не услышал, и даже сам Тяф, - можно. Надо только найти что-нибудь похожее на рваный мяч изнутри и чтобы оно было очень блестящим… Но чем больше Тяф думал над этим, тем больше ему казалось, что эта задача, может быть, не легче, чем первые две. Нет, лёжа на полянке, ничего не придумаешь. Надо идти в лес и искать, как он искал при решении первых двух задач. Что же может быть в лесу похожим на рваный мяч изнутри? Здесь, конечно, не найдёшь ни целого, ни рванного мяча. Надо искать. Но ведь это Что-то должно быть ещё и блестящим?
Бим ведь говорил, что никогда не вредно погулять по лесу или вдоль речки. Если у тебя есть глаза и уши. И если ты умеешь смотреть и слушать. Вот. А глаза и уши у Тяфа, кажется, ещё совсем недавно находились как раз там, где они и должны быть. Кажется…
И Тяф отправился гулять по лесу.
Чего только он ни увидел! Кроны некоторых деревьев и кустов напоминали ему мяч, но только снаружи. Многочисленные чашечки цветов напоминали ему мяч изнутри, но они были слишком маленькими. Мяч снаружи ему напоминали и шляпки грибов — подосиновики, моховики, обабки. Тяф наклонял их лапой и смотрел на них снизу, но снизу они совсем не были похожи на мяч изнутри, и Тяф перестал обращать внимание на грибы. Тяф всё ходил и ходил, смотрел и смотрел — и всё без толку. Лес виделся ему совсем по другому, чем раньше. Тяф замечал только всё выпуклое и вогнутое. В лесу можно было найти много выпуклого, но вогнутого, не считая чашечек цветов, Тяф не мог найти ничего. Конечно, вогнутыми были частично листья многих растений, но эта вогнутость нисколько не была похожа на мяч изнутри. Тяфу стало совсем грустно.
Несколько раз он видел белочек, срывавших грибы и убегавших с ними затем на деревья. В другой раз он бы глаз не оторвал от них, а теперь ему уже смотреть не хотелось ни на белочек, ни на то, что они делают с грибами. Но... но только что это понесла вон та белочка? Похоже, что это не гриб, а только его половина. А эта половина ему что-то напоминает…
- Белочка! Белочка! Подожди!
Но белочка уже исчезла в деревьях, или просто спряталась. Конечно, ведь он такой большой, а белочка такая маленькая! Но что же ему напоминает половинка этого гриба? Тяф завертелся на месте и мучительно пытался...Вспомнил! Этот гриб напомнил ему зонтик, вернее, половинку раскрытого зонтика, если только бывают половинки раскрытых зонтиков… А целый… а целый такой гриб будет похож на целый зонтик! А целый зонтик снизу очень напоминает то самое зеркальце, которое было тогда у Дика. Только он не блестит. Всё ясно! Тяфу нужен такой гриб, который похож на зонтик! А если такой гриб нашла белочка, то значит и ещё есть такие грибы, похожие на зонтики. Надо только поискать здесь, поблизости, и такой гриб найдётся. Главное теперь — как сделать нижнюю сторону гриба блестящей. Но можно ли вообще найти в лесу что-нибудь блестящее? Зелёное? - да. Белое, чёрное, красное, жёлтое, голубое, коричневое — да. Но блестящее?! Разве только сразу после дождя...
Пока Тяф так мысленно говорил сам с собой, он снова вышел к какому-то ручью. И тут перед ним блеснула стрекоза! Обычная лесная стрекоза. Увидев её, Тяф понял, что очень плохо подумал о лесе. В лесу есть всё! И как только он сразу не подумал об этом! Крылья стрекозы — вот то блестящее, что всегда есть в лесу! И Тяф, сам того не замечая, подумал вслух:
- Вот бы мне сейчас сюда Свирь-Свирь! Она бы мне созвала сколько угодно стрекоз для лесного зеркала!
И только он это сказал, как стрекоза резко повернула и исчезла среди деревьев. Но прошло совсем немного времени, и Тяф увидел, что навстречу ему летит ещё одна стрекоза, и такая огромная, что он не мог не узнать её.
- Свирь-Свирь! - обрадованно закричал он.
- Здравствуй, Тяф! - приветствовала его стрекоза. - Я так рада, что понадобилась тебе. Чем я могу тебе помочь?
И Тяф рассказал ей и про бобрёнка, и про лося Фама, и про задачу, которую ему задал Зим. И про то, что он уже всё придумал, ему только надо теперь найти гриб, похожий на зонтик, а затем уговорить стрекоз, чтобы они на пару минут плотно-плотно уселись на нижней стороне шляпки гриба. Вот только согласятся ли они?
- А зачем это нужно? - спросила Свирь-Свирь.
И Тяф рассказал ей про блестящее зеркало, похожее на рваный мяч изнутри, и что рваный мяч похож на зонтик, если на него смотреть снизу, и что с помощью такого зеркала можно совершенно бесшумно разжечь костёр. А это как раз и есть та заадача, которую надо выполнить Тяфу.
Услышав слово «костёр», стрекоза испугалась.
- А когда загорится костёр, не обожгутся ли тогда стрекозы?
- Что ты, нет, конечно! - заверил её Тяф. - Им даже не станет жарко. Как только загорится совсем маленький огонь, зеркало можно будет убрать, и стрекозы могут лететь, куда хотят.
- Ну, тогда они, конечно, согласятся, - сказала Свирь-Свирь. - И даже с удовольствием. Ведь все они знают, какой ты славный щенок, и знают, что ты спас меня. А собрать стрекоз — это я сделаю мигом!
Свирь-Свирь взметнулась вверх и исчезла за ближайшими деревьями. Почти тут же она вернулась, и с ней летело ещё несколько стрекоз. А чуть подальше — ещё и ещё. Стрекоз становилось всё больше и больше. Скоро уже целое облачко кружилось вокруг Тяфа и Свирь-Свирь.
Как только стрекозы узнали, что Тяфу надо найти гриб, похожий на зонтик, они разлетелись в разные стороны, и вскоре уже со всех сторон доносилось:
- Сюда, сюда! Здесь растёт гриб-зонтик!
Но Тяфу годился не каждый гриб-зонтик. У очень молодых грибов шляпки почти сомкнуты, а у очень старых слишком развёрнуты и уже почти плоские. Пригодится мог только такой гриб, шляпка которого уже сильно развёрнута, но нижняя сторона ещё сильно вогнута.
Подходящий гриб скоро нашли и тут же на полянке испытали. Скопище стрекоз густо-густо расселось на нижней стороне гриба и Тяф направил солнечные лучи, отражённые от крылев стрекоз на ствол ближайшего дерева. И на коре дерева появилось Маленькое Солнце! Тяф стал уменьшать, уменьшать его потихоньку, и скоро кора дерева задымилась, хотя солнечное пятно было ещё не очень маленьким. Но Тяф не стал уменьшать его ещё больше, а сразу отодвинул зеркало от ствола. Огонь в лесу — слишком опасная игра!
Окружённый кучей стрекоз, Тяф бежал к норе Зима. Около норы лежала аккуратно сложенная кучка хвороста для костра, который должен был разжечь Тяф. По-видимому, Зим уже вернулся. А вот и он сам! Видя сопровождение Тяфа и его довольный вид, Зим понял, что Тяф не потерял время даром и с улыбкой молча показал ему на кучку хвороста. И Тяф также молча стал прилаживать свой гриб у кучки хвороста напротив солнца. Именно с этой стороны оказался заботливо подложен под хворост кусочек бересты. Как по команде снова расселись на нижней стороне гриба стрекозы. И на куче хвороста появилось яркое пятно света. Тяф навёл его на бересту, затем стал уменьшать его, всё меньше, меньше… Вот береста задымилась, задымилась — и вспыхнула!
Свершилось! Стрекозы взлетели и закружились вокруг Тяфа в весёлом хороводе. К костру подошёл Зим, взял у Тяфа гриб, насадил его на ветку и стал поджаривать его над костром.
- Вот это и будет третье снадобье! - торжественно произнёс Зим. - Поздравляю тебя, Тяф! Я очень рад, что ты справился и с этой третьей и последней задачей. Уже много лет не было ни одного зверька, который бы справился со всеми этими задачами. Молодец, Тяф!
Вскоре всё было готово. Тяф поблагодарил за помощь всех стрекоз, и особенно Свирь-Свирь, поблагодарил Зима и отправился в обратный путь к Биму. Зим рассказал ему, что Бим из всех полученных снадобий приготовит одно, и вот его-то и надо будет давать Ррау.
Стрекозы долго провожали Тяфа, но постепенно все разлетелись по своим делам.
Дольше всех летела с ним рядом Свирь-Свирь. Ведь она жила совсем недалеко от Бима. Именно там она и простилась с Тяфом, ещё раз поблагодарив его за её спасение.
- Не стоит благодарности, - сказал Тяф. - Мы оба помогли друг другу!
У Бима Тяфа ждал роскошный обед:
- Я верил, что ты вернёшься с удачей!
Пока Тяф наслаждался обедом, Бим готовил лекарство.
- Ты не просто решил все задачки, Тяф. Ты покончил с колдовством Двары-Кары! Когда я был ещё совсем молодым, один щенок также решил все задачи. И Двара-Кара со злости поклялась, что это никогда больше не произойдёт. Пусть я потеряю свою волшебную силу, сказала она, если найдётся ещё один щенок, который сумеет решить все три задачи. И теперь она свою волшебную силу действительно потеряла. Сегодня утром ещё один щенок облаял тучку, похожую на злую старуху. Из тучки полетели вниз дождевые капли, но они даже не попали в щенка. А сама тучка вдруг стала таять, и исчезла в небе. Поэтому я понял, что ты решил все задачки и стал готовиться к твоему возвращению.
Тяф был очень обрадован этим известием. Но не меньше радовался сам Бим.
- Вот этот порошочек, - сказал он, - надо понемногу подмешивать в пищу Ррау. Не пройдёт и недели, как он снова будет здоров!
Надо ли говорить, что по возвращении домой Тяфа ждала хорошая взбучка? Конечно, мама Тяфа уже знала, куда и зачем исчез её непослушный щенок, но ведь это же никак не уменьшало её переживаний из-за Ррау, а теперь ещё и за самого Тяфа! Но всё хорошо, что хорошо кончается. Ррау стал получать лекарство, принесённое Тяфом, и вскоре действительно совершенно выздоровел. И они снова вместе играли во дворе около конуры, как и раньше.