ЛИНДОН ЛАРУШ. ФИЗИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА. Предварительные сравнительные исследования физико-экономических временных рядов

Позвольте нам выдвинуть на первый план доказательство того, что спад прогрессировал в течение последних 40 лет. После такой интерполяции позвольте нам при помощи необходимых ссылок на недавно опубликованный отчет о моих открытиях 1948 - 1952гг. в физической экономике как науке показать тот вид философского мышления, который должен быть понятен для применения на практике и которому следует обучать ведущую интеллигенцию разных стран, чтобы политические институты этих стран не были сбиты с толку и ввергнуты в такой крах, который ныне подталкивает всю планету к продолжительному новому «темному веку».[1]

Любой человек, имеющий образование хотя бы в одной из отраслей естественных наук или в области анализа операционной деятельности промышленности, может, используя доступную, относящуюся к делу историческую статистику, без труда доказать, что этот спад уже после 1971г. стал неоспоримым фактом. Первоначальный минимум соображений, необходимых для подготовки статистических показателей по этому факту, расчистит путь для наглядного подтверждения центрального положения настоящего доклада.

Поскольку описание этого расчета является лишь необходимой подготовкой к пониманию более глубоких вопросов формирования текущей политики, я попытаюсь очертить метод статистической конструкции настолько кратко и просто, насколько позволит данный предмет. Чтобы построить такое измерение для интервала 1963-1993гг., следует начать с изучения типичной потребительской рыночной корзины домашнего хозяйства.

Это включает основные статьи физического потребления плюс две основные категории услуг: здравоохранение и образование. Конечно, потребности домохозяйства на душу населения каким-то образом варьируются. Они различаются в зависимости от момента времени, для которого определяется потребление, и должны соответствовать тому культурному уровню, которого мы достигаем при помощи таких качественных показателей, как продолжительность жизни, здоровье, продолжительность времени, выделяемого на образование и на другие аспекты развития как каждого семейства, так и отдельного члена семьи.

Прежде всего нам необходимо определить стандартный набор для наполнения потребительской корзины домохозяйства, основанного на этих элементах. Позвольте затем задать себе такой вопрос: какого рода стандарт потребуется нам для сравнения, если мы имеем дело с разными странами или с какой-либо одной страной в разные исторические периоды? Практически эксперимент будет проводиться с изменяющимися статистическими данными для любой страны в течение периода успешного роста как чистого внутреннего продукта так и среднего уровня жизни. Давайте рассмотрим взаимосвязь, в соответствии с которой настоящее потребление домохозяйства изменяется в зависимости от социально-экономических особенностей домохозяйства и его демографического состава. Если затем обратимся к рассмотрению стандартных структур занятости национальной рабочей силы, приведенных в моем учебнике «Вы на самом деле хотели бы знать все об экономике?», то поймем как нужно браться за разработку в достаточном приближении нужного нам стандарта.

Например, во времена, предшествующие XVIII и XIX столетиям, до осуществления лейбницевских предложений для индустриальной революции, основанной на применении системы тепловых машин, технология которых постоянно развивалась, жизнь любого общества нуждалась в том, чтобы более 90% его рабочей силы использовалось на сельскохозяйственных работах. По сравнению с этим, при использовании нынешних технологий и при уровне фермерских цен, именуемых нами «паритетными», для обильного удовлетворения потребностей всего населения в сельских продуктах необходимо, чтобы в тех же сферах сельского труда занятость составляла менее 2% общей рабочей силы. Это улучшение производительности зависит от того, как фермер снабжался и снабжается необходимыми промышленными товарами, а также от соответствующего развития элементов базовой производственной инфраструктуры, включая железнодорожный транспорт, линии электропередач и общее управление водными ресурсами.

Решение проблемы определения более точного стандарта наполнения рыночной корзины домохозяйства впервые проясняется тогда, когда мы пытаемся сравнить наш приближенный стандартный набор рыночной корзины домохозяйства с потребностями рыночной корзины в физических объемах производимых сельскохозяйственных и промышленных товаров на душу населения. Так достигается понимание корреляции между производительностью в расчете на единицу рабочей силы в сфере производства товаров и потреблением необходимых благ, услуг в области здравоохранения и образования на душу населения в домохозяйствах, которые, среди прочего, обеспечивают производство занятой в нем рабочей силой.

Рассматривая статистику с этой точки зрения, мы особенно легко концептуализируем природу взаимосвязей производительности с качеством развития таких форм основной инфраструктуры, как всеобщие перевозки, водоустройство, энергоснабжение, санитария и базовая городская инфраструктура, — все в расчете на душу населения и на квадратный километр.

Если мы просто будем иметь в виду такого рода аналитические соображения, доступные статистические показатели ООН и родственных ей организаций за период 1963-1993гг. расскажут нам неопровержимую историю. В течение этого периода выработка продукции материального производства снизилась во всем мире в расчете на единицу рабочей силы сельского и городского населения, взятого вместе. Тот факт, что некоторые регионы мира являются исключением из этого правила, не меняет глобальной картины (см. Рис. 1).

Таким образом, мы можем видеть, что тенденция спада начала наблюдаться еще в течение 1960-х при все большем подавлении индустриального развития стран в южном полушарии нашей планеты. Тенденция возникла как очевидное замедление темпов экономического роста, а затем в 1971-1974гг. обернулась абсолютным упадком в так называемом индустриально развитом секторе в целом, дополняя так называемый развивающийся сектор. Даже народное хозяйство тех стран, которые избежали абсолютного спада в течение периода 1971-81гг., несомненно, подверглось воздействию тенденций окружающего их мира. Общее положение на нашей планете в течение 1980-х гг. характеризуется непрерывным и повсеместным ускорением тенденции спада.

Позвольте мне высказаться по поводу соответствующего официального и общественного мнения в Соединенных Штатах. Подобные наблюдения за общественным мнением следует провести в других странах. Выявляются четыре принципиальные причины, которые привели большинство людей США к общей ошибке, заставив их поверить отчетам 1980-х годов или недавним утверждениям об «экономическом выздоровлении» или даже «процветании».

Первое — это нынешняя доверчивость большинства населения США. Влиятельный фабианец Уолтер Липман в своей знаменитой книге по общественному мнению предложил чисто геббельсовский метод промывания мозгов американцев при помощи средств массовой информации. Для подобного эффекта и с той же целью Дэвид Рисмен прославил жалкий тип североамериканца середины XX столетия, назвав его «личностью, управляемой другими».[2] Ханна Арендт, бывшая одно время любовницей главного философа ницшеанского толка при нацистском режиме Мартина Хайдеггера, предложила, чтобы каждый, кто не соответствует модели наделенного промытыми мозгами «политически корректного» и управляемого извне типа личности, был подвергнут остракизму за то, что он является так называемой «авторитарной личностью». Средний американец, в том числе узколобый, легковнушаемый «популистский тип» подошел к тому, что он благосклонно принимает любые темы, которые в настоящее время подтасовываются в соблазнительных формах массовых, зрелищных спортивных мероприятий, в голливудских увеселениях, популярной квазимузыке и средствах массовой информации как аксиоматический базис для выработки собственных «социально приемлемых» форм участия в «политически корректных» формах общественного мнения.

Повторяйте достаточно часто в геббельсовском стиле, что базисом экономики является «свободная конкуренция на рынке», что экономика подчиняется правилу мифического «закона спроса и предложения» или популяризованную ложь, будто конституция США была основана на принципах Дж. Локка или молодая американская экономика была основана на идеях Адама Смита, и «управляемый извне» тип американца будет перенимать эту ритуальную чепуху, как высшую из вечных истин.

Сюда включается также фактор коллапса качества американского образования, особенно под влиянием фабианцев и родственных им типов, таких, как Джон Дьюи и его последователи, в результате чего уже серьезно испорчено когнитивное развитие почти всех американцев, даже до применения таких измышлений Новой эпохи, как радикально-позитивистская «новая математика» и другие разрушительные инновации последних трех десятилетий.

Развитие когнитивных способностей молодого человека до степени, необходимой для присущего науке независимого суждения строгого качества, обычно достигается только через формы образования, начинающегося с изучения греческих и последующих классиков, придающего наибольшее значение обучению математике, биологии и физике, чтобы студент вновь пережил первоначальный акт каждого важного революционно-аксиоматического открытия своих предшественников. Ошибочная подмена (в частности, использование учебников и общепринятых алгебраических формализмов, чтобы заменить ими борьбу с классическими и другими оригинальными источниками) произвела тип человека с высшим образованием, который преобладает даже среди обремененных наивысшими научными степенями, и который был презрительно назван Фридрихом Шиллером Brotgelehrten — «ученые, работающие ради куска хлеба».

Подмена развития у учащихся независимой способности к строгому оригинальному открытию бихевиористской моделью «учения» привела к тому, что фактически всеобщим стало отсутствие способности среди представителей типичных академических и других слоев населения к независимому мышлению. Прежде всего это относится к аксиоматическим допущениям. Этот моральный дефект суждений обнаруживается в его наиболее крайних формах как раз в те моменты, когда американец особенно шумно выражает свое «независимое суждение» о предмете. Таким образом, глупое тщеславие беспорядочного общественного мнения лучше приспособляет политически корректного фанатика к тому, чтобы стать жертвой абсурдных мнений, которые он (или она) вынужден таким образом принимать.

Второе. Существующая статистическая практика счета национального дохода правительственными и другими имеющими широкое влияние агентствами, составляющими отчеты, отвергает любые попытки проводить рациональное различие между физически ненужным расширением номинального дохода и полезным производством и потреблением. Например, если бы проституция и торговля наркотиками были легализованы, то официально учитываемый валовой национальный продукт (США) увеличился бы примерно на 500 миллиардов долларов, причем без какого-либо действительного прироста чего-либо, кроме доверчивости поддающихся внушению групп населения (см. Рис. 2). Таким образом, обширное паразитическое разрастание мнимых ценностей финансового прироста, получаемого от многочисленных совершенно спекулятивных форм, исчисляется как рост национального дохода на равных правах с производством пищи и одежды, образования, медицинского обеспечения, мостов, тоннелей, железных дорог и рабочих мест в промышленности. До тех пор, пока номинальный доход от паразитических источников типа финансовой спекуляции, в стоимостных показателях выше величины спада инфраструктуры, производственных и потребительских товаров, официальные ученые-дураки статистических сообществ и средств массовой информации будут продолжать настаивать, с фанатическим угрожающим блеском в глазах, что наша национальная экономика или на пороге выздоровления, или даже в настоящее время "перегрета избыточным ростом".

Третье. В течение всех последних 25-ти лет, особенно в прошлое десятилетие, официальная статистика лгала все более бесстыдно почти по каждому показателю. Кроме того, она отказалась вычитать из валового национального дохода стоимость невыполненных работ по ремонту и обслуживанию важных объектов основной производственной инфраструктуры, например, железнодорожной системы, шоссейных дорог, мостов, систем водоустройства, энергетических станций и сетей и т.д. (см. табл. 1). В США многие триллионы долларов никогда не существовавшей реально «добавленной стоимости» были прибавлены автоматически, кумулятивно с целью фабрикации фальшивых, сильно вздутых отчетов о ежегодном американском ВНП.

Четвертое. Со времени появления в 1964г. лживого, но имевшего большое влияние, отчета фонда Форда «Тройная революция» появилась доктрина "постиндустриальной утопии". Она вызвала злокачественный рост того процента от всей рабочей силы США, который отражал либо уровень безработицы (около 17% на сегодняшний день), либо занятость в различных видах «услуг», которые не добавляют фактически ничего или даже хуже, чем ничего, ни к выпуску физического объема чистого продукта, ни к производительности американской экономики (см. Рис. 3). Хотя большинство лиц, принадлежащих к непроизводственным обслуживающим профессиям, типа распределителей "быстрой пищи", получают зарплату значительно ниже уровня, необходимого для поддержания скромного существования семьи, все же совокупная инфляционная стоимость этих «услуг» чудовищна. К наихудшим, наиболее паразитическим профессиям относятся легализованный игорный бизнес, нелегальная торговля наркотиками и финансовые операции.

Вполне можно предвидеть, поскольку это легко найти при помощи относительно простых подсчетов, что подобное замещение промышленной занятости "услугами" является по сути своей инфляционной гнилью, которая, если не перевернуть политику, в конце концов, разрушит страну. Тем не менее, так называемые "эксперты" или "говорящие головы", лепечущие на телевизионном экране и в других местах, внушили многим американцам: «Повторяй за мной: современная форма экономики — это постиндустриальная, сервисная экономика». А король-то Уолл-стрита голый! Но доверчивая толпа, наблюдающая напоказ выставленную наготу, громко восхищается великолепной тканью и покроем.

Отвлекаясь от доверчивого общественного мнения, уместно показать наглядно научную важность столь пристального внимания к патологической стороне расширения масштабов занятости в сфере услуг.

До нового времени, т.е. почти 550 лет или, по крайне мере, не более 300 лет назад, свыше 90% населения должны были трудиться в сельскохозяйственной сфере просто для того, чтобы сохранить все общество от гибели под угрозой вымирания. Доля рабочей силы, высвобождаемой из сельского хозяйства, благодаря технологическому прогрессу, поглощалась в основном меньшим, но первоначально почти пропорциональным ростом двух материальных сфер продуктивной занятости: сферы строительства и поддержания основной производственной инфраструктуры и сферы производства полезных, физически необходимых средств потребления для индивидуальных домохозяйств или для того же производства. Министр финансов в администрации президента Джорджа Вашингтона Александр Гамильтон точно предсказал этот согласованный рост городской индустрии и сельскохозяйственной продуктивности в своем знаменитом официальном докладе конгрессу 1791г. «О мануфактурах». Этот очерк «Американской системы политической экономии» был направлен против концепции Адама Смита. На нем и была основана наша конституционная федеративная республика.

Кроме того, вслед за ростом доли рабочей силы, занятой в городском материальном производстве реальных товаров, в новейшей истории происходили другие последовательные изменения в структуре занятости, которые были связаны с другой, относительно меньшей по совокупному объему сферой занятости, где работники непосредственно не производят материальную продукцию и не создают инфраструктуру, а распределяются между четырьмя статьями «накладных» элементов социальной стоимости: образование, здравоохранение, непосредственно наука и технология плюс управление.

В общих чертах изменения по этим направлениям — от старого, доиндустриального, буколического базиса — связаны с тремя взаимосвязанными процессами развития: возрастанием физической производительности работников на единицу рабочей силы, усложнением социального разделения труда и ростом плотности энергопотока. Что касается изменений в структуре рабочей силы, то по мере как самого повышения уровня технологии, так и ускорения темпов этого роста, возникают потребности в увеличении занятости непосредственно в науке и технологии. Подобным образом возрастают потребности в образовании — как кумулятивно, так и в соответствии с темпами технологического прогресса. Потребности в образовании и связанные с ними культурные нужды членов домохозяйства повышают значение продолжительности здоровой жизни населения и всего, что под этим подразумевается. Может быть оправдан лишь тот рост управленческих накладных расходов, который по своей сути является отражением роста индустрии, образования, научного прогресса и потребностей в здравоохранении. Продолжающийся рост физической продуктивности на душу населения и на квадратный километр также связан с возрастанием отношения занятости в сфере выпуска производственных товаров (средств производства) к занятости в производстве товаров народного потребления.

Из этого следует выделить один важный момент: опасность огромных, превышающих разумные пределы масштабов административной занятости. Сочетание неоправданно растущих затрат, связанных с торговлей и администрированием, с ростом избыточной занятости в сомнительно расширяемой сфере так называемых «услуг», являет собой инфляционное экономическое расстройство, которое сродни поражению раковыми метастазами жизненных процессов. Это заболевание может, в конечном счете, довести до смерти народное хозяйство, точно так же, как оно медленно, но верно убивает американскую экономику в течение последних 40 неразумных лет постепенного дрейфа в постиндустриальный утопизм.

Когда осознано значение этих наблюдений, становится понятной полезность следующих, несколько упрощенных, подходов к сравнительному статистическому анализу.

Дать правильную общую оценку относительного роста или спада в народном хозяйстве любой страны или в мировой экономике в течение несколько лет или десятилетий подряд можно следующим образом.

Приведем все измерения к показателям на душу населения, на домохозяйство и на квадратный километр. Измерим основную производственную инфраструктуру, сельское хозяйство, горное дело, промышленность (производство, строительство, кроме инфраструктуры) и занятость в образовании, науке и технологии и здравоохранении. Измерим потребление и производство, соответственно, в следующих выражениях: потребительские рыночные корзины отдельного домохозяйства (физическое потребление плюс здравоохранение и образование) в расчете на домохозяйство, на квадратный километр и на душу населения; рыночные корзины средств производства (потребляемых и производимых) на душу населения, на квадратный километр и на домохозяйство; отношения средств производства к товарообороту товаров народного потребления в расчете на душу населения, на квадратный километр и на домохозяйство (см. Таблицу 2).

Был определен уровень производства каждого предмета в 1967г., а затем он был разделен на количество хозяйств 1967г. Это дало в итоге уровень производства в расчете на 1 домохозяйство. Например, в 1967г. в США было 59 236 000 домохозяйств и произведено 86 014 металлорежущих станков. Таким образом, в расчете на 1 домохозяйство было произведено 0,001452 металлорежущих станков. Уровень 1967г. был принят за 1 и все уровни производства последующих лет сравнивались с ним. В 1990г. США произвели только 0,000308 металлорежущих станков в расчете на 1 домохозяйство, что составляет лишь 21,2% от уровня их производства в 1967г.

В течение 1967–90гг. уровни производства в расчете на 1 домохозяйство большинства предметов наполнения как производственной, так и потребительской рыночных корзин упали от 7 до 90%, причем для большинства товаров коллапс составил 40% и больше. Это демонстрирует спад и в производственной, и в потребительской рыночных корзинах в целом и показывает неспособность США обеспечивать воспроизводство.

При рассмотрении этой статистики обратите внимание на следующий момент. Установим различия между производительностью труда, измеряемой через оценку в денежном выражении непосредственного наемного труда, с одной стороны, и производительностью, выраженной в сравнимых физических единицах выпуска («рыночной корзины»), как принято измерять в физической экономике, с другой стороны. Измерим, например, в показателях физической экономики долю рабочей силы страны, необходимую для поддержания наполнения основными товарами рыночной корзины домохозяйства для всех представителей рабочей силы.

В первом случае, когда применяются денежные оценки, самые общие измерения, сделанные в первом приближении, выглядят следующим образом. Из суммы, вырученной от реализации по оптовой цене произведенных товаров, вычтем стоимость материалов, израсходованных этим производством. Получим разницу, сумма которой примерно соответствует номинальной (денежной) «добавленной стоимости». Во втором случае формально мы делаем аналогичные приблизительные измерения, заменяя денежное выражение физическими рыночными корзинами затрат и выпуска продукции; это определяет физический объем «добавленной стоимости» (условно-чистой продукции) в расчете на душу населения, на отдельное домохозяйство и на квадратный километр. Позвольте теперь сосредоточиться исключительно на физических измерениях, в противоположность денежным.

Сначала усовершенствуем грубые физические измерения. Позвольте нам предположить, что физический объем «добавленной стоимости» — это числитель дроби, а за знаменатель примем совокупные физические инвестиции (в расчете на единицу рабочей силы) в домашнее и родственное с ним потребление производительной рабочей силой и в материалы и физические капиталы производства. Получаемая дробь позволит рассчитать и правильно оценить эффективность оборота использованных средств («доходность вложений») в натуральных, а не денежных показателях. Одно очевидное преимущество этой уточненной оценки в том, что она отражает более точно отношение между производительностью на локальном участке производства и производительностью производственного сектора народного хозяйства в целом.

Чтобы сравнить физический выпуск с физическими затратами, мы выражаем оба эти показателя в единицах трудозатрат, которые в свою очередь измеряются в первом приближении количеством часов непосредственно производительного труда, использованного в производстве. Эти «сырые» часы по каждому компоненту в списке рыночной корзины корректируются путем сопоставления рыночной корзины потребления домохозяйствами действительного труда, непосредственно задействованного в производстве изделий, со стандартным потреблением. Показатель стандартного потребления выводится путем усреднения совокупного национального потребления домохозяйствами работников, непосредственно занятых в сфере производства, и общего количества работников, непосредственно занятых в сфере производства в масштабах страны. Это позволяет получить среднюю оценку потребления на единицу непосредственного труда для среднего домохозяйства работника, непосредственно занятого в сфере производства. Благодаря этой тактике можно найти нужный показатель для каждого конкретного случая. Таким путем, при помощи индустриально-инженерного расчета можно получить среднее количество часов для любого вида производства.

Таким образом, некоторым легкомысленным системным аналитикам или подобным им последователям схемы «затраты-выпуск» Василия Леонтьева может показаться, что мы рассматриваем случай мнимого производства одних товаров при помощи других, потребляемых товаров. На самом деле, мы применяем такое предположение только для того, чтобы его же опровергнуть. Если создается впечатление, будто при потреблении товаров непосредственным производительным трудом эти товары модально воспроизводят сами себя неэнтропийным образом, то это лишь отражает уникальную функцию труда в отличие от любой другой формы потребления произведенных изделий. Следовательно, мы прямо опровергаем аксиоматическое предположение французских и швейцарских физиократов XVIII века. Только трудовой процесс способен навязать такие неэнтропийные трансформации функциональных процессов в их более высокое состояние. Это лучше назвать трансформациями «эволюционного типа». Показанная здесь модальная форма последовательно развивающегося долговечного общества является отражением того, о чем сказано в Книге Бытия 1:26-28.

Используя отношение, в числителе которого — деятельность домохозяйств, имеющих работников производственного сектора, а в знаменателе — физические затраты плюс доходы страны как единое целое, в расчете на одно домохозяйство, получим полезную оценку относительной народнохозяйственной производительности.

Таким образом, мы можем сравнить различные страны или одну страну в различные периоды времени как по соответствующим производственным секторам, так и по результатам отнесения таким же способом каждого производственного сектора к стране как целому.

1.1. Миф о «дешевом труде»

Этот подход к оценке относительной производительности по странам обеспечивает простое, но подразумевающееся как решающее, разоблачение обмана из популярного мифа британского экономиста Давида Рикардо об «относительном преимуществе», которым якобы обладает «дешевый труд». Наш взгляд на широко распространенный обман «свободной торговли» позволяет получить приближенный график спирали, которая точнее отображает действительный процесс всемирного экономического коллапса последних 20 лет.

Настаивая на том, чтобы американская корпорация, размещала новые производственные предприятия, например, в каком-нибудь слаборазвитом государстве, известном благоприятным налоговым климатом и запасом дешевого труда, нынешние уолл-стритовские финансовые дома следующим образом утешают североамериканцев, которым грозит потеря работы в результате такого выбора: «Если вы хотите не допустить, чтобы ваша работа «улетела» на рынок дешевого труда, следует лишь снизить свои требования относительно ожидаемой заработной платы до уровня, который мог бы противостоять зарубежной конкуренции». Подобным же образом, на экономических кафедрах университетов доктора-жонглеры[3] будут уговаривать всех, кто достаточно глуп, чтобы согласиться, что более дешевый импорт из зарубежных источников является благом для американских потребителей, а, следовательно, для американской экономики в целом.

Импортные товары являются действительным благом для американской экономики, например, при иных обстоятельствах, чем те, на которые ссылаются такие академические доктора-жонглеры. Если технологически развитая экономика сможет освободить свою культурно развитую рабочую силу от низкоквалифицированной занятости, переместив ее в производство технологически более совершенных видов продукции и с более высокой производительностью, то общая эффективность американской экономики, в том числе на душу населения, возрастет во благо всех и каждого. Таким образом, если мы передадим малоквалифицированные формы производства предметов рыночной корзины странам, где рабочая сила еще не достигла общего уровня квалификации рабочей силы США, мы поможем обеим странам, оптимизируя использование рабочей силы в менее развитой стране и максимально повышая ее производительность в относительно более развитой стране.

Прямо противоположный результат получим в том случае, если переведем часть занятой американской рабочей силы в статус безработных или переместим ее на менее квалифицированную, ниже оплачиваемую работу, или же отлучим ее от производства реальных товаров и переведем в сферу услуг. В первом из описанных выше случаев американская экономика будет иметь дополнительную продукцию и доходы, которые нужны для того, чтобы стать рынком для продукции развивающихся стран, во втором случае покупательная способность американских домохозяйств снизится, в результате чего сократится американский рынок в целом.

В условиях той реальности, которая складывается вопреки горлопанству идеологов свободной торговли, эффект «дезертирующего цеха» в сегодняшней постиндустриальной политике сократит процент общей американской рабочей силы, занятой в производстве полезных реальных товаров. Лишенные места трудящиеся из этих «дезертирующих» индустриальных предприятий становятся либо безработными, либо занятыми на относительно периферийных, по существу, даже почти бесполезных участках работы. Индустриальные закупки у американских поставщиков, особенно средних и мелких производителей и ремонтных служб, резко сокращаются. Разрушается также, в большей или меньшей степени, основа налоговых поступлений от пострадавших городов и регионов.

«Сокращение масштабов»[4] производства у основных американских агроиндустриальных производителей на душу населения и снижение величины доли (еще раз — «сокращение масштабов») всей американской рабочей силы, занятой в производстве реальных товаров, свидетельствует о крушении достигнутой американской экономикой реальной покупательной способности и падении ее физического объема ниже черты безубыточности (см. Рис. 4).

В результате этой и иной политики, порождаемой абсурдными, хотя и широко рекламируемыми средствами массовой информации соображениями, получаем следующую картину реальной американской экономики.

В течение 1965-1970гг. темпы чистого роста американской реальной экономики практически опустились до нулевого значения по народному хозяйству в целом (по оценкам роста физического объема выпуска в расчете на душу населения, на домохозяйство и на квадратный километр). Дальнейший спад был спровоцирован «сокращением масштабов» высокостимулятивной послеспутниковой авиакосмической «срочной программы» и других программ, которые предусматривали инвестиционную налоговую скидку, и от которых почти полностью зависело выздоровление экономики после спада 1957-60гг. Это «сокращение масштабов» усугубилось под совокупным воздействием таких постмодернистских безумств, как «Тройная революция» Роберта Теобальда, безумный «системный анализ» Роберта Макнамары, ультралевизна Герберта Маркузе и различные «постиндустриальные» утопии.

В международном масштабе эти и подобные им политические акции привели в результате к ноябрьскому (1967г.) крушению британского фунта стерлингов при премьер-министре Гарольде Вильсоне и вызвали первый раунд последовательных стремительных падений доллара США в течение февраля и начала марта 1968г.

В течение 1970-71гг. в США чистые расходы на основную производственную инфраструктуру (отношение нового строительства и работ по реконструкции к масштабам износа и старения) вступили в фазу негативного роста, который не просто продолжался, но и ускорялся по мере снижения темпов и не остановился вплоть до сегодняшнего дня. Вызванные этим необходимые (но не осуществленные) затраты на ремонт систем водного хозяйства, транспорта, энергосистем, всеобщей санитарии и городской инфраструктуры при постоянных долларовых ценах достигли уже нескольких триллионов долларов.

Кризис фирм «Крайслер» и «Пенн Сентрал», вместе взятых, весной 1970г. сигнализировал о начале следующего раунда крушения доллара США, ведущего к гибели Бреттон-Вудской золоторезервной монетарной системы, начиная с марта и до 15 августа 1971г.

Вслед за дальнейшим сокращением масштабов американского производственного сектора, вызванным последовательно так называемыми «фазой 1» и «фазой 2» никсоновской администрации, удивительно депрессивное воздействие на экономику произвел подготовленный госсекретарем Генри Киссинджером трюк с ценами на нефть в ОПЕК к выгоде базирующихся в Лондоне транснациональных нефтяных фирм, получивших в то время широкую известность как «семь сестер». Это разрушительное направление американской внутренней и внешней экономической и другой политики и само поведение США было ускоренно реализовано принятием того пакета политических решений, спонсорами которых были Трехсторонняя комиссия Дэвида Рокфеллера и «Проект 1980-х» нью-йоркского Совета по международным отношениям (СМО). Эти направления включали меры по «шоковой терапии», преподнесенные в октябре 1979г. Паулем Волькером, которого президент Картер только что назначил председателем Федерального резерва. Мошенничество, совершенное Волькером при помощи высоких процентных ставок, которое было предложено впервые в «Проекте 1980-х» СМО и поддерживалось лоббистами из Трехсторонней комиссии, оказало незамедлительное катастрофическое воздействие на американскую экономику. Таким образом, в течение всего периода 1970-х гг. в целом, американская экономика испытывала коллапс во всех производственных секторах, за исключением некоторых электронных и связанных с ними побочных результатов авиакосмической программы Кеннеди. Темпы свертывания американской и мировой экономики в 1980-е гг., вызванного англо-американской политикой 1985-1992гг., особенно той, которую задействовали Маргарет Тэтчер и Джордж Буш, фактически трансформировались в почти неизлечимый процесс коллапсирования.

«Сокращение масштабов» стало иррациональным, фанатическим культом. Этот популярный в настоящее время миф содержит обман, будто погружение 85% населения планеты в задавленное мором варварство в течение одного столетия, позволило бы остальным 15% жить в относительной безопасности и стабильности. Этот обман тесно связан с фальшивыми аксиоматическими допущениями, лежащими в основе широко распространенного заблуждения, известного как «относительное преимущество низких налогов и дешевого труда».

Прекрасная и необходимая политика состоит в создании возможности продолжать производство все более качественных и дешевых реальных товаров. Реализация этих весьма благородных целей требует постоян-ной поддержки путем вложения средств в прогрессивные технологии, генерируемые стремительным научным прогрессом в тех направлениях, которые выходят за пределы сегодняшней астрофизики и микрофизики. Улучшение условий жизни также зависит от развития базовой производственной инфраструктуры. В осуществлении этих требований невозможно идти на компромиссы без разрушительного воздействия на экономику.

Например, в сфере транспорта необходима быстрота и дешевизна доставки отбывающих и прибывающих пассажиров и грузов. Необходимо надежное водоснабжение (Cм. Табл. 3). Необходимы достаточное энергоснабжение требуемого качества, местные коммуникации, санитария, образование и система здравоохранения. Помимо этой системы взаимосвязанных условий, важно знать, что в принципе потенциальный уровень физической производительности отдельного работника является функцией здоровья и культурного развития рабочей силы.

Одна из главных черт действительного экономического развития народного хозяйства — это его способность обеспечивать себя водой. В 1970г. различие между тремя индустриальными странами (США, ФРГ и Япония) и двумя развивающимися странами (Индия и Китай) было значительным. В расчете на 1 домохозяйство индустриальные страны использовали для производственных нужд воды в 10 или 20 раз больше, чем развивающиеся страны; в расчете на душу населения разница была еще больше. Закономерно, что это приводило отчасти к более высокому промышленному выпуску в индустриальных странах.

В любом случае, ситуацию на местах, обладающую такими возможностями для инвестирования производства, следует создавать главным образом при помощи и за счет общества, в которое были вложены инвестиции. Такое общество либо окажется способным (и имеющим желание) воспроизводить эти необходимые предпосылки в «окружающей среде», либо оно будет для этого политически непригодным. Если оно готово сделать это охотно, то такому обществу в целом следует возместить затраты в объемах, достаточных для покрытия этих усовершенствований. Но оно может оказаться неспособным сделать это, даже при всем желании. Если столь большое число инвесторов в стране оплачивает наемный труд и другие расходы настолько дешево, что страна выходит за пределы своих возможностей продолжать воспроизводство этих необходимых условий в «окружающей среде», то в результате поощрения таких вложений путем применения дешевого труда, сопровождаемого снижением налоговых доходов, наступит нарастающий по спирали коллапс.

В противном случае, если так называемый «регион дешевого труда», в который сделано вложение, в принципе обеспечивается достаточными налоговыми доходами и уровнем заработной платы, создающими возможности и необходимые условия для производства, то в этой стране труд уже в действительности не будет «дешевым». Пример наследия, оставленного голландским и британским колониализмом XVIII столетия и британским империализмом XIX столетия в соответствующих южных регионах нашей планеты, свидетельствует о том, что «относительное преимущество» дешевого рабского или оплачиваемого колониального труда как раз и заключается в способности колониалистов проводить политику массового уничтожения и разграбления населения и природных ресурсов порабощенного региона, т.е. оккупационную политику нацистского типа.

Таким образом, делом экономического принципа является то, что реальную стоимость производства чего-либо, в том числе вложения общественного сектора во всеобщую национальную инфраструктуру, следует рассматривать как действительную стоимость воспроизводства и улучшения всех тех природных и обрабатываемых ресурсов, от которых зависит продолжающееся производство на местах равного или более высокого количества и качества, даже в тех случаях, когда оно основано на местных вложениях. В общей стоимости действительно произведенных инвестиций каждое местное вложение в производство должно составить свою долю вклада в воспроизводство всего населения, домохозяйства которого поставляли занятые в производстве трудовые ресурсы.

1.1.1. «Ободранные активы»

Начиная с поворота в середине 1960-х годов, американские финансисты приспособлялись к тому физическому коллапсу американской экономики, который был вызван их постиндустриальной политикой. Они отвечают на этот коллапс тем, что делают все больший упор на различные формы «ободранных активов»[5]). Мы будем понимать под «обдиранием активов» различные способы добывания финансовых доходов через приобретение материальных или денежных активов для перепродажи путем их закупки по более низкой цене, чем восстановительные цены материальных активов, лежащих в основе приписываемой им номинальной финансовой стоимости. Ведение дел с «бросовыми» облигациями[6] — один из примеров таких грабежей. Возможно, для многих читателей полезно привести следующий, дополнительный пример типичной практики «обдирания активов».

Рассмотрим типичный случай, когда банкир, присоединившийся к кругам организованной преступности, контролируемым в прошлом Мейером Ланским, поддерживает инвестиции доверчивого клиента сегодня, но имеет намерения ограбить его позже: он всячески ублажает упитанного тельца, чтобы он стал более вкусным блюдом, когда его поведут на бойню «обдирания активов». В один прекрасный день, часто через годы после того, как вложения «откормили», возможно, при помощи щедро предоставляемых кредитов, один из кредиторов, но не первоначальный банкир, неожиданно потребует возвращения займа. Произойдет еще кое-что. Клиент окажется брошенным в банкротство. Его прежний покровитель, банкир, постоянно заинтересованный в деле, выкупит активы у других кредиторов, за одну или две десятицентовые монеты на каждый доллар их восстановительной стоимости, и охотно продаст приобретенные таким образом активы за 3 десятицентовые монеты, или дороже, получив в относительно короткий срок прибыль в 50% или даже больше. В типичных реальных ситуациях, все чаще складывающихся в жизни, выкуп обанкротившихся активов происходит путем ограбления первоначальных клиентов, вкладчиков соответствующих банков и различных других кредиторов.

Эти и подобные им формы монетаристского «сокращения масштабов» в любой локальной, национальной или мировой экономике приносят довольно внушительную норму прибыли, по крайней мере, на местах, т.е., весьма значительную по сравнению с умозрительной стоимостью той основы, которая при этом неизбежно физически сужается. Такой результат достигается, например, когда «цех-беглец» перебрасывают на рынок дешевого труда, грабя одновременно и рынок, и базис той национальной экономики, за пределы которой был выведен этот «цех-беглец». Уже упоминавшиеся «бросовые» облигации являются той же разновидностью мошенничества при помощи «обдирания активов»; то же самое относится к дериватам (вторичным ценным бумагам). Частные банкиры Лондона и Уолл-стрита вкладывают деньги в дешевый труд не с целью получения богатства от производства; единственный существенный источник богатства от подобных операций это богатство, получаемое вне сферы производственного процесса как такового: его добывают путем ограбления реальной экономики при помощи таких рычагов, как манипуляция с валютой и уступки в ценах и налогах. Короче, это осуществляется путем «обдирания активов», где производство используется лишь в качестве своеобразного рычага.

Другая форма «обдирания активов» — это неоправданное снижение уровня рождаемости. Способность поддерживать экономику в целом на достигнутом уровне требует прежних или возрастающих темпов воспроизводства численности рабочей силы в том же или возрастающем количестве, благодаря выживанию молодежи, обладающей соответствующим интеллектуальным развитием и здоровьем. Например, приостанавливая полностью или почти полностью рождаемость, можно было бы снизить уровень дохода на душу населения и уменьшить число ртов, нуждающихся в надлежащем питании, чтобы временно достичь недостижимого иными способами наполнения рыночной корзины, используемой людьми, выжившими в условиях этого спиралевидного коллапсирования численности населения. Представители рабочей силы из домохозяйств, где нет на содержании детей, дешевле для найма, потому что они имеют меньше ртов, которые надо кормить в расчете на одного работающего (См. Рис. 5).

Таким же образом, путем ограничения расходов на здравоохранение для лиц старше 55-ти лет, можно уничтожить гитлеровскими методами большинство людей старшего поколения; это снизит доход на душу населения, необходимый для поддержания тех, кто выжил, на существующем уровне жизни. Существенно, что для обеспечения нынешнего среднего американского уровня доходов на душу населения, необходимо, чтобы структура населения была описана демографической пирамидой, в основании которой находятся дети, а модальная продолжительность жизни составляет 85 лет и более.

Как только неомальтузианские фанатики достигли своей цели снижения уровня рождаемости и введения постиндустриальной утопии, для них очередным экономическим требованием должна была стать оруэлловская цель уничтожения больших групп людей, достигших пенсионного возраста. Вся «экономика спасательной лодки» этого сорта, справедливо названная «экономической политикой гитлеровского стиля», приходит к аналогичным результатам.

Использование форм «обдирания активов» в приватизации общественного образования, соединенное с пристальным вниманием к программе «Результативное образование»,[7] направленной на уничтожении когнитивного потенциала всеобщего общественного образования, являются также формой «обдирания активов», которая влечет за собой гитлеровскую систему мер в области здравоохранения и контроля за ростом народонаселения. Без системы обязательного общественного образования, которая делает упор на традиционно принятые в европейской цивилизации методы изучения классиков и геометрические подходы к развитию когнитивных потенциалов, результатом станет что-то вроде доведенного до сумасшествия населения, напоминающего европейские толпы флагеллантов XIV века, т.е. населения, неспособного овладеть стандартами технологической сноровки, необходимой для современного сельского хозяйства и промышленного производства.

Никакая из этих форм «обдирания активов» («более низкие налоги», «более дешевый труд») на деле вообще не пригодна для поиска долговременных мер контроля за затратами. Они все без исключения являются, в сущности, способами моментального извлечения доходов при помощи массово-убийственного «обдирания активов» материального и культурного богатства, накопленного нашим коллапсирующим обществом.

Таким образом, чтобы приближенно определить степень упадка после 1963г., в течение, соответственно, 1960-х, 1970-х, 1980-х и начала 1990-х годов, необходимо, в первую очередь, рассмотреть очевидные показатели уровней выпуска продукции на душу населения, на домохозяйство и на квадратный километр. Затем из этого очевидного выпуска следует вычесть сумму текущего физического богатства, приписываемого разнообразным способам «обдирания активов».

Дополнительные соображения, которые должны быть приложены к статистике, представлены в уже упоминавшемся ранее моем учебнике 1984г. Принимая это в расчет, вы получите воочию контур строения как неопровержимого статистического доказательства, что с 1963 года в чистом производстве богатства на душу населения, на домохозяйство и на квадратный километр мировая экономика испытывает спад. Темпы этого падения в течение указанного периода сами себя ускоряли, что наиболее заметно в последние 10 лет.

[1] Линдон Х. Ларуш, “On LaRouche’s Discovery,” Fidelio, Vol.III, №1, Весна 1994.

[3] spin doctors (амер.) — телекомментаторы или университетские эксперты, которые навязывают обществу свою политическую мотивацию текущих событий, буквально — «те, кто крутит новостями».

[7] “Outcome-based education” — название реформы в области образования в США, которая предусматривает замену традиционных форм обучения (когда дети изучает конкретные предметы — математику, историю, литературу, язык, и т.п.) так называемыми «результатами», которые могут быть, например, такими: «Ребенок получает самоудовлетворение» или «Ребенок понимает, что гомосексуалисты могут быть хорошими родителями».

Знаете ли Вы, что только в 1990-х доплеровские измерения радиотелескопами показали скорость Маринова для CMB (космического микроволнового излучения), которую он открыл в 1974. Естественно, о Маринове никто не хотел вспоминать. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.