Островский А. 1993. Расстрел Белого дома. Глава 2. НА ПУТИ К ПЕРЕВОРОТУ

Чтобы понять, когда и как возник конфликт между президентом и парламентом, следует вернуться к весне 1985 г., когда Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран Михаил Сергеевич Горбачев и началась «перестройка».

Одной из ударных фигур, которые М. С. Горбачев использовал в борьбе против своих противников, стал бывший первый секретарь Свердловского обкома КПСС Борис Николаевич Ельцин. Возглавив в 1986 г. Московский горком КПСС, он начал кадровую чистку партийного и советского аппарата столицы.17

Мы, жившие в то время, помним, как сразу же появились слухи, что новый секретарь МГК живет в обычной двухкомнатной квартире и ездит на работу, как все, в общественном транспорте, что он не только отказался от привилегий, но и объявил войну коррупции и бюрократизму.

Поддерживая эти слухи, Борис Николаевич писал в 80-е гг.: «…Пока мы живем так бедно и убого, я не могу есть осетрину и заедать ее черной икрой, не могу мчать на машине, минуя светофоры и шарахающиеся автомобили, не могу глотать импортные лекарства, зная, что у соседки нет аспирина для ребенка».18

Авторитет Б. Н. Ельцина среди простых людей вырос еще более, когда осенью 1987 г. он выступил с критикой руководства партии и был снят с занимаемой должности.19

Мало кто знал тогда, что после переезда в столицу Борис Николаевич получил в Москве положенную ему по рангу просторную пятикомнатную квартиру с большим холлом, а под

Москвой в качестве дачи – целый особняк, что на работу он действительно ездил, «как все», то есть в персональной машине с «мигалками» под охраной телохранителя, «минуя светофоры и шарахающиеся автомобили»20, что, кроме секретарской зарплаты, имел еще один оклад как кандидат в члены Политбюро21, что бюрократизма при нем стало ничуть не меньше, а одних взяточников в столице заменили другие.22

Мало известно и то, что недруги Бориса Николаевича предлагали выдворить его из Москвы и направить послом в какую-нибудь захудалую африканскую страну.23 Но М. С. Горбачев не дал его на «съедение». Б. Н. Ельцин был назначен заместителем председателя Госстроя СССР в ранге министра.24

Генсек собирался использовать его в дальнейшем.25

И действительно, уже летом 1988 г. на XIX общепартийной конференции Борис Николаевич получил своеобразную политическую реабилитацию26, в 1989 г. был избран народным депутатом СССР27 и принял участие в создании парламентской оппозиции – Межрегиональной депутатской группы28.

Внимательно следивший за тем, что происходило у нас, американский посол Д. Мэтлок писал в 1989 г: «Нынешний хаос во внутриполитической жизни СССР предоставляет Соединенным Штатам беспрецедентную возможность повлиять на советскую внешнюю и внутреннюю политику. Наши возможности отнюдь не безграничны – мы не можем заставить их отдать нам ключи от своей лавки, - но достаточны, чтобы изменить в нашу пользу баланс интересов по многим ключевым вопросам, при условии, если проявим достаточную мудрость в умелом, последовательном и настойчивом использовании нашего скрытого влияния» (здесь и далее везде, где это не оговорено, выделено мною. -А. О.).29

Б. Н. Ельцин становится одним из проводников подобного влияния.

В 1989 г. он совершил свою первую поездку за океан30 и там заручился необходимой поддержкой31. В марте 1990 г. Б. Н. Ельцин был избран народным депутатом РСФСР от Свердловской области32, в мае 1990 г. возглавил Верховный Совет РСФСР33, в июне 1991 г. стал первым президентом России34.

Прошло совсем немного времени, и в печати появились сведения, что руководивший в Свердловске избирательной

кампанией Б. Н. Ельцина Александр Урманов действовал в тесном контакте с Институтом Крибла (другое написание – Крайбла), являвшегося подразделением американского фонда «Комити фо фри конгресс»15, а в избирательной кампании 1991 г. принимали участие пять специалистов этого фонда, в том числе хозяин уже упоминавшегося института Роберт Крибл и его президент Пол Вайрих.36

К тому времени Советский Союз оказался перед лицом надвигающегося финансового банкротства.37 19-21 августа 1991 г. произошел так называемый «путч». В Москве началась передача власти от М. С. Горбачева к Б. Н. Ельцину.38

Не успели улечься страсти вокруг августовских событий, как оказалось, что Советский Союз не в состоянии платить по внешнему долгу39, а кладовые Гохрана почти пусты40.

Начавшиеся переговоры привели к появлению 28 октября 1991 г. меморандума «О взаимопонимании относительно долга иностранным кредиторам СССР и его правопреемников». 8 из 15 советских республик признали по нему свою солидарную ответственность.41 Подписание этого документа означало, что для Запада Советский Союз как единое государство фактически прекратил существовать.42

Используя тяжелое экономическое положение советских республик, иностранные банки потребовали срочного перехода к рыночным реформам.43 Так осенью 1991 г. появилась на свет «экономическая программа» Е. Т. Гайдара.44 Основные ее положения Б. Н. Ельцин огласил 28 октября на Пятом съезде народных депутатов Российской Федерации. Она предполагала приватизацию, либерализацию цен, товарную интервенцию, конвертацию рубля.45

Провозглашая этот курс, Б. Н. Ельцин заверил сограждан, что «хуже будет всем в течение примерно полугода». Затем последует «снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а осенью 1992 г. – стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей».46

18 ноября в Москве состоялся второй тур переговоров, посвященных внешнему долгу.47 21-го страны «семерки» согласились предоставить Советскому Союзу кратковременную отсрочку по его долговым обязательствам.48 После этого, 5 декабря, на свет появился уже не «Меморандум о взаимопонимании»,

а «Договор о правопреемстве в отношении государственного долга и активов Союза ССР».49

Этим договором была определена сумма общей задолженности СССР – 93 млрд. долларов и доля каждой из 15 республик в погашении советского долга. Доля России составила 61,3%, или же около 57 млрд. долларов. Семь республик (Азербайджан, Латвия, Литва, Молдова, Туркменистан, Узбекистан и Эстония) подписать этот договор отказались.50

А поскольку даже те республики, которые подписали договор, не могли обслуживать внешний долг51, им была предоставлена вторая отсрочка52 и поставлено условие – «сотрудничество с Международным валютным фондом» (МВФ) в осуществлении «рыночных реформ»53.

Р. И. Хасбулатов утверждает, что «программа реформ в России как целостный документ» не существовала, а в основе тех преобразований, которые были начаты в январе 1992 г. и получили название «шоковой терапии», лежали «жесткие рекомендации и требования Международного валютного фонда».54

В своих мемуарах Егор Тимурович скромно умалчивает об этом.55

Дело не ограничилось «консультациями» при разработке «программы». Имеются сведения, что с 1991 по 1993 г. в «штатные структуры» почти всех российских ведомств вошли «более 1500 иностранных советников».56 По свидетельству бывшего народного депутата С. А. Осминина, в некоторых министерствах начала 90-х гг. он видел кабинеты иностранных советников, а в московской мэрии слышал иностранную речь чуть ли не каждом этаже.57

Тогда же, в конце 1991 г., финансовыми советниками российского правительства по вопросам урегулирования внешнего долга стали банки «Лазар Фрер э Си» и «С. Дж. Уорбург Лдт» (в другой транскрипции – Варбург)58, а также американская юридическая консультационная фирма «Клири, Готлиб, Стин и Гамильтон».59

В самом факте использования чужих советов не было бы ничего зазорного, если бы они помогли вывести страну из кризиса.

Обосновывая необходимость либерализации цен, российское правительство ссылалось на закономерность, по которой стоимость обращающихся в стране товаров равна стоимости имеющихся денег. Если количество денег увеличивается быстрее, чем количество товаров, происходит рост цен.

С конца 80-х гг. производство в СССР сокращалось, количество денег увеличивалось. Но государство искусственно сдерживало рост цен. В результате нарастало несоответствие между денежной массой и официальной стоимостью товаров.

В таких условиях российское правительство (с осени 1991 г. его возглавлял Б. Н. Ельцин) заявило о необходимости «либерализации» цен. Как заверял Е. Т. Гайдар, отпущенные в свободное плавание цены должны были вырасти примерно в 3,5 раза60.

Все это выглядело бы убедительно, если бы не одно обстоятельство.

Я хорошо помню, как в том же 1991 г. в средствах массовой информации появились сведения, что Минфин СССР начал чеканить монеты достоинством в 50 рублей. А поскольку до этого самой крупной монетой был рубль, получается, что правительство готовилось повысить цены не в 3,5, а в 50 раз.

Это означает, что под влиянием иностранных советников российское правительство собиралось осуществить не переход к свободным ценам, а их искусственное повышение.

Простым росчерком пера планировалось обесценить накопления предприятий и сбережения населения, ликвидировать огромный внутренний долг, резко снизить реальную заработную плату, а также расходы на пенсии, стипендии, пособия и т. д., иными словами, в несколько раз «удешевить» наш труд, увеличить степень эксплуатации.

Подобным образом обстояло дело и с приватизации. Ее необходимость мотивировалась тем, что частный сектор эффективнее государственного, а рыночная экономика – эффективнее плановой и что именно поэтому Запад развивался успешнее, чем Советский Союз.

Между тем государственный сектор есть во всех странах. «Об этом, – пишут авторы книги «Кто владеет Россией», -свидетельствует, в частности, величина ВВП, перераспределяемая и концентрируемая в руках государства. В конце 80-х

и начале 90-х гг. она стояла на уровне 33,9 процента стоимости ВВП в Японии, 37,0 процента – в США, 45,2 процента – в Великобритании, 47,3 процента – в ФРГ, 53,6 процента – во Франции».61 В то самое время, когда у нас был ликвидирован Госплан, во Франции осуществлялся «XI план экономического и социального развития страны».62

Следовательно, создавая в средствах массовой информации представление, будто бы на Западе вся собственность находится в частных руках и развитие экономики полностью регулируется рынком, отечественные приватизаторы и их иностранные советники сознательно вводили нас в заблуждение, а значит, не собирались использовать западный опыт для подъема российской экономики.

Одна из первых программ приватизации была разработана Государственным комитетом по управлению государственным имуществом под руководством Михаила Дмитриевича Малея еще в 1991 г. Она предполагала создание в России частного сектора при сохранении за государством командных высот в экономике.63

«Еще до начала "реформ", – пишет Р. И. Хасбулатов, – я обговорил с Ельциным, что авиационный, железнодорожный, морской, речной, трубопроводный транспорт, связь, нефте- и газодобыча, черная металлургия, оборонно-промышленные предприятия не следует подвергать риску денационализации».64

Это не соответствовало стремлениям иностранного капитала и рождавшейся в стране отечественной буржуазии. М. Д. Малей был отправлен в отставку. Новым председателем Госкомимущества России 6 ноября 1991 г. стал ленинградский экономист Анатолий Борисович Чубайс. Приступив к разработке новой программы приватизации65, он с самого начала использовал иностранных «экспертов»66.

Еще «в 1991 году… -пишет бывший генерал-лейтенант КГБ СССР Н. С. Леонов, – в США при Гарвардском университете был создан так называемый Институт международного развития, который и стал на долгие годы центром управления российскими процессами с далеких американских берегов. Институт был создан в результате переговоров, которые вели Анатолий Чубайс, Егор Гайдар с российской стороны, и Андрей Шлейфер с Джефри Саксом – с американской».67

А. Б. Чубайс и его соратники пытаются создать видимость, будто бы они использовали иностранцев «исключительно для отработки технических деталей»68. Между тем имеются сведения, что зарубежные советники предложили не только «свою схему приватизации»69, но и «все детали «реформ»70.

«На самом деле, – пишет В. П. Полеванов, заменивший позднее А. Б. Чубайса на посту руководителя Госкомимущества, – концепция и весь сценарий приватизационной аферы разработали набившие руку специалисты из американской консультационной фирмы «Делойтт и Туш».71 А Европейский банк реконструкции и развития подготовил «Руководство по приватизации», насчитывавшее 600 страниц.72

Первый набросок чубайсовской программы, «документ объемом в 24 страницы с десятью страницами приложений», был подготовлен в невероятно краткие сроки, максимум за полтора месяца.73

Первоначально А. Б. Чубайс предлагал разделить государственную собственность на три части. К первой группе были отнесены объекты, не подлежащие денационализации, ко второй – те, которые предполагалось приватизировать частично, предприятия третьей группы планировалось приватизировать полностью и в обязательном порядке.74

Может показаться, что между программами М. Д. Малея и А. Б. Чубайса не существовало принципиального различия.

Если М. Д. Малей считал, что объектом приватизации должны стать нерентабельные и малоэффективные предприятия, А. Б. Чубайс предлагал начать с предприятий, которые отличались особой доходностью.75 В первом случае это соответствовало интересам государства, во втором – интересам частных собственников.

К тому же Анатолий Борисович выступал за полную, обвальную приватизацию государственной собственности76, или, как говорили тогда, за «приватизацию под нуль». Поэтому его первоначальная программа была рассчитана только на 1992 г.77. 26 декабря 1991 г. предложения А. Б. Чубайса получили одобрение правительства78, затем прошли через Президиум Верховного Совета и легли на стол президента79. 29 декабря 1991 г.80 и 29 января 1992 г.81 появились два указа под разными

номерами, но с одним и тем же названием «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». Первый указ вводил в действие «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий на 1992 год», второй определял ее процедуру.

Осуществление «шоковой терапии» и начало приватизации привели к обострению отношений между президентом и парламентом, между Кремлем и Белым домом.82

2 января 1992 г. началась так называемая «шоковая терапия».

В первые же дни потребительские цены поднялись в 3,5 раза, но не стабилизировались, как было обещано, а продолжали расти.83

Между тем правительство сделало еще один шаг. «…Мы, – пишет Е. Т. Гайдар, – временно отменили ограничения на импорт, установив нулевой импортный тариф»!84

Это означает, что Россия настежь распахнула свои двери для иностранных товаров, то есть для товарной интервенции.

Подобную меру Е. Т. Гайдар объясняет стремлением «хоть как-то наполнить магазины»85.

Но вот откровение одного из его «товарищей по партии» -Сергея Борисовича Станкевича. Подчеркивая, что переход к рыночной экономике предполагает «первоначальное накопление капитала», он ставил вопрос: «Каким образом это накопление капитала может происходить в нашей стране?». И давал на него следующий ответ: «Только одним способом – ввозом потребительских товаров в страну из-за рубежа» и «реализацией их здесь за рубли с учетом гигантского разрыва курса рубля и доллара».86

Таким образом, «товарная интервенция» рассматривалась «реформаторами» не столько как средство «хоть как-то наполнить магазины», сколько как один из важнейших источников «накопления капитала», после чего должна была последовать приватизация.87

1 января 1992 г. на страницах «Российской газеты» появилась статья Р. И. Хасбулатова под названием «Уже в 1992 году вы увидите перемены к лучшему».88 Не прошло и двух недель, как оптимизм спикера сменился пессимизмом. 13-го на заседании Верховного Совета он выступил с критикой «шоковой терапии»89, а 15-го на страницах «Известий» заявил: «Уже можно предложить президенту сменить практически недееспособное правительство».90

В таких условиях аналитический центр «РФ-политика», одним из сотрудников которого был уже упоминавшийся А. Урманов91, забил тревогу. 22 января из его стен вышла записка «Номенклатурное подполье берет под контроль администрацию президента. Реформы под угрозой срыва».92 23 февраля появилась записка «Номенклатурный реванш за фасадом антиноменклатурной революции».93

Оба документа призывали очистить органы власти от откровенных и скрытых противников взятого правительством курса реформ.

Понимая, что следствием «шоковой терапии» будет рост оппозиционных настроений, Б. Н. Ельцин и его окружение стали задумываться о необходимости усиления президентской власти.94

К этому времени уже велась работа над новой Конституцией.95 Подготовленный проект, который обычно связывают с именем Олега Германовича Румянцева96, предусматривал баланс сил между парламентом и президентом.97

Поэтому Б. Н. Ельцин поручил одному из своих вице-премьеров Сергею Михайловичу Шахраю разработать новый вариант конституции, на основании которого Россия могла бы стать президентской республикой.98

9 марта аналитический центр «РФ-политика» предложил вынести этот проект конституции на очередной съезд народных депутатов, а если он будет отклонен, – на референдум, после чего уже осенью провести выборы в новый парламент.99

В Кремле не случайно забили тревогу. «Шоковая терапия» действительно способствовала усилению оппозиции. 17 марта-в годовщину референдума по вопросу о судьбе Советского Союза – в столице состоялась массовая манифестация под

названием «Всенародное вече».100 Главным ее требованием было – остановить антинародные реформы.101

В такой ситуации 20 марта Верховный Совет получил чубайсовский проект программы приватизации.|02 Исход его обсуждения во многом зависел от того, что 31 марта истекала вторая отсрочка по внешнему долгу, который по-прежнему оставался неурегулированным.

Поскольку бывшие советские республики не могли и не хотели платить по обязательствам СССР, появился так называемый «нулевой вариант». Его суть сводилась к следующему: отдельные республики отказываются от своей доли советской собственности за границей в пользу России, а Россия берет на себя весь советский внешний долг.103

К тому времени он распределялся следующим образом: 38 млрд. долларов приходились на страны Парижского клуба, 32 млрд. – на банки, входящие в состав Лондонского клуба, 23 млрд. – на прочие кредиты. В связи с этим России необходимо было, с одной стороны, оформить свои отношения с каждой из бывших республик, с другой стороны, со всеми кредиторами СССР

А поскольку платить по внешнему долгу Россия по-прежнему не могла, это позволяло Западу требовать от нее новых уступок.104Неудивительно поэтому, что уже 1 апреля 1993 г. Верховный Совет одобрил программу приватизации на 1992 г. в первом чтении.105

В свою очередь зарубежные банки дали России новую отсрочку платежей.106 А Вашингтон заявил, что «в ближайшие дни Большая Семерка объявит о крупномасштабной финансовой помощи общим объемом в 24 млрд. долл.».107

В президентском окружении это заявление вызвало ликование. Парламент отреагировал на него сдержанно. И неудивительно. Обещанные деньги должны были пойти главным образом на оплату импорта и погашение внешнего долга.108 А за это требовалось выполнить «20 условий» Международного валютного фонда.109

В такой ситуации Р. И. Хасбулатов заявил, что Верховный Совет «возглавляет оппозицию ходу реформ»110. Одна за другой депутатские фракции стали требовать отставки правительства Б. Н. Ельцина.111

В первых числах апреля президент принял группу народных депутатов и сделал попытку достигнуть закулисной договоренности с парламентом. Во время этой встречи один из лидеров фракции «Коммунисты России» Иван Петрович Рыбкин предложил Б. Н. Ельцину сложить с себя обязанности премьера. Предлагалось также отправить в отставку наиболее одиозных лиц из президентского окружения. Если верить печати, президент изъявил готовность пойти на это112, но слова не сдержал. От своих обязанностей были отстранены только два первых вице-премьера: Геннадий Эдуардович Бурбулис и Сергей Михайлович Шахрай.113

6 апреля в Москве открылся VI съезд народных депутатов Российской Федерации.114 По словам Е. Т. Гайдара, на нем оппозиция предприняла «первую фронтальную атаку» против правительственного курса реформ.115 «Съезд, – пишет Б. Н. Ельцин, – подготовил отрицательную резолюцию по оценке деятельности правительства».116

«…На следующий день, – читаем мы в воспоминаниях Бориса Николаевича далее, – Гайдар приехал на съезд, попросил слова и подал коллективное прошение правительства об отставке… Такого никто не ожидал… Егор Тимурович интуитивно почувствовал природу съезда как большого политического спектакля, большого цирка, где только такими неожиданными резкими выпадами можно добиться победы. А победа была полной. Проект постановления с отрицательной резолюцией не прошел».117

На самом деле события развивались совершенно иначе.

10 апреля проект постановления с отрицательной оценкой деятельности правительства в области экономики был принят в основном, на следующий день в целом. За него проголосовали 647 из 747 депутатов, против – 69, воздержались -28, не голосовали – З.118

По свидетельству Е. Т. Гайдара, только тогда он взял слово и заявил, что правительство «в полном составе подает Президенту прошение об отставке»119.

Решение – уйти в отставку – правительство приняло не 10-го и не 11 -го, а 12 апреля.120 Только после этого работа съезда была приостановлена.121

А пока велись переговоры, к Кремлю подошла колонна бывших «защитников Белого дома». Одновременно у стен Кремля под руководством В. И. Анпилова появились сторонники «Трудовой России». Оценивая сложившуюся ситуацию, некоторые допускали возможность следующего сценария: «противостояние – конфликт – мясорубка – чрезвычайное положение – президентское правление».122

Съезд не пошел на обострение конфликта, принял «Декларацию о необходимости углубления экономических реформ»123 и внес в Конституцию поправки, расширившие полномочия президента.124

21 апреля народные депутаты разъехались по домам.125 30 апреля Б. Н. Ельцин заявил, что съезд народных депутатов «надо разогнать к чертовой матери».126

23 мая Борис Николаевич изложил следующий план действий: сначала он предлагает Верховному Совету провести референдум по новому проекту Конституции, если Верховный Совет отклонит это предложение, он собирает необходимый миллион подписей и проводит референдум сам. «Все это», подчеркнул Б. Н. Ельцин, надо «сделать осенью».127

Такое нагнетание страстей было не случайным.

С одной стороны, именно в это время в Верховном Совете шло бурное обсуждение чубайсовской программы приватизации. С другой стороны, 30 июня истекал срок третьей отсрочки России по внешнему долгу. Своим заявлением президент давал понять депутатам и кредиторам: если понадобится, уже осенью он может ликвидировать существующий парламент.

Заявление Б. Н. Ельцина приобретало особое значение в связи с тем, что он собирался за океан. Демонстрируя накануне этого визита готовность идти навстречу требованиям Запада, он произвел некоторые кадровые перестановки: освободил от должности первого вице-премьера Юрия Владимировича Скокова, представлявшего в правительстве инте-

ресы военно-промышленного комплекса128 и назначил его преемником А. Б. Чубайса129.

Одновременно появился еще один первый вице-премьер. Им стал Владимир Филиппович Шумейко130, бывший до этого заместителем спикера, заместителем председателя Комитета Верховного Совета по вопросам экономической реформы и собственности, а также руководителем Комиссии Верховного Совета по законодательному обеспечению указов Президента Российской Федерации. Осенью 1991 г. В. Ф. Шумейко сыграл важную роль в замене М. Д. Малея А. Б. Чубайсом131, а во время VI съезда вероломно пытался сорвать отрицательное голосование парламента по вопросу об оценке деятельности правительства.132

Следующий кадровый ход был сделан 15 июня. Б. Н. Ельцин оставил пост главы правительства и назначил своим преемником – исполняющим обязанности премьера – Е. Т. Гайдара.133

В эти же дни, 11 июня, Верховный Совет одобрил программу приватизации на 1992 г. в третьем чтении.134 К этому времени она претерпела серьезные изменения. Парламент предоставил трудовым коллективам право выкупать 51 процент акций приватизируемых предприятий.135 29 процентов акций было решено передать населению безвозмездно на основании специальных приватизационных чеков, остальные 20 процентов оставить в руках государства.136

С такой программой приватизации 15 июня Борис Николаевич улетел в США. Здесь он провел три дня: 16-18 июня.137 В печати сообщалось, что Вашингтон принял российского президента с особым почетом. И «если ему не вручили Звезду Героя Соединенных Штатов Америки, то только потому, что таковой здесь не имеется».138 Несмотря на такой прием, в своих воспоминаниях Борис Николаевич предпочел обойти визит в США стороной.

Во время этой поездки он договорился о подписании договора об СНВ-2, который предусматривал беспрецедентное по своим масштабам ядерное разоружение.139 Но в России договор вызвал неоднозначную реакцию.140 Нашей стране был обещан статус наибольшего благоприятствования в торговле с США.141 Но самые главные препятствия на этом пути (по-

правка Джексона и запрещения КОКОМа) сохранили свою силу.142 Не удалось получить внятного ответа и на вопрос о том, когда будут выделены обещанные 24 млрд. долларов.141

Придерживаясь принципа – сначала стулья, потом деньги, США не спешили раскошеливаться и продолжали требовать от России дальнейшего продвижения по пути «шоковой терапии», приватизации, разоружения и конверсии промышленности.

23-го представители фракций «Демократическая Россия» и «Радикальные демократы» выступили с призывом к силовому подавлению оппозиции. 25 июня Конституционный суд обнародовал заявление «Конституционный строй государства – под угрозой».144

Через несколько дней «Известия» опубликовали статью министра иностранных дел Андрея Козырева «Партия войны наступает и в Молдове, и в Грузии, и в России». Статья имела подзаголовок: «Министр иностранных дел предупреждает об опасности государственного переворота». Обращая внимание на поляризацию сил в российском обществе, А. Козырев заявлял: поиски компромисса с оппозицией – «это путь катастрофы».145

Характеризуя обстановку тех дней, «Российская газета» писала: «В Москве распространяется множество слухов и звучат предупреждения о том, что в России готовится государственный переворот». При этом отмечалось, что С. М. Шахрай прогнозирует его «уже нынешней осенью».146

В начале июля Б. Н. Ельцин дал пресс-конференцию, на которой опроверг подобные прогнозы, а заявление А. Козырева назвал «вредным».|47 Это было связано с тем, что после возвращения из США президенту с молчаливого согласия руководства парламента удалось принять ряд важных, можно даже сказать кардинальных, решений.

30 июня правительство одобрило «Программу углубления экономических реформ».148 Она была рассчитана на три года и предполагала дополнительные меры по переходу к рыночной экономике, дальнейшей «либерализации цен», приватизации и конверсии.149

1 июля Борис Николаевич подписал указ – о преобразовании всех государственных предприятий в акционерные обще-

ства открытого типа. Для его реализации был установлен срок – 1 ноября 1992 г.150 Этот «библейский срок творения», как иронично охарактеризовал его руководитель Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадий Иванович Вольский, был «реален лишь для мелкой собственности, торговли, сферы обслуживания, да и, пожалуй, для средних предприятий».151

Тогда же в соответствии с достигнутой в Вашингтоне договоренностью152, президент подписал постановления, которые способствовали развалу крупных предприятий153 и их банкротству.154

14 августа появился указ «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации», положивший начало так называемой ваучерной приватизации.155

Указ возродил идею, содержавшуюся в программе М. Д. Малея.

Правда, первоначально стоимость чека определялась в 14 тысяч условных рублей по курсу 5 рублей за доллар, а все передаваемое таким образом населению имущество оценивалось в 2,2 трлн. рублей, или же более чем в 400 млрд. долларов.156

Теперь номинальная цена приватизационного чека, получившего название ваучера, определялась в 10 тысяч обычных рублей и приватизируемая таким образом часть государственной собственности оценивалась в 1,5 трлн. рублей. По курсу на конец 1992 г. это составляло менее 4 млрд. долларов.

М. Д. Малей имел в виду именные приватизационные чеки, которые должны были непосредственно конвертироваться в акции приватизируемых предприятий. Чубайсовские ваучеры имели безличный характер и подлежали свободному обращению.

А поскольку страна переживала невиданную со времен войны инфляцию, было неизбежно обесценивание ваучера. Уже через полгода, в начале февраля 1993 г., его стоимость на рынке опустилась ниже 4000 рублей157, а общая стоимость ваучеров снизилась до 1,2 млрд. долларов. И этот процесс продолжался.

1 июля правительство пошло на конвертируемость рубля. Это означало открытие дверей в Россию для иностранной валюты, прежде всего американского доллара.158 4 июля 1992 г.

последовал указ президента Российской Федерации «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации»159, открывший возможность участия иностранного капитала в приватизации.

Еще не завершилась «малая приватизация» 1992 г., еще только начиналось акционирование предприятий, еще только печатали первые ваучеры, а тем временем А. Б. Чубайс и его команда форсированно готовили программу приватизации на следующий 1993 г.

В этой программе говорилось, что «по решению правительства России или правительств республик, входящих в ее состав, могут приватизироваться предприятия военно-промышленного комплекса, по переработке руд драгоценных металлов, топливно-энергетический комплекс (включая трубопроводы), железнодорожный транспорт, коммерческие банки, крупные предприятия связи, информационные и телеграфные агентства, где размещаются госрезерв и мобилизационные заказы».160

Таким образом, в следующем году Б. Н. Ельцин собирался нанести по государственной собственности решающий удар и лишить государство командных высот в экономике.

В конце сентября 1992 г. Вашингтон посетили два вице-премьера: Александр Николаевич Шохин и Владимир Филиппович Шумейко. Здесь они вели переговоры о судьбе российского долга.161

Видя, что бывшие советские республики не хотят и не могут платить по советскому долгу, иностранные кредиторы стремились консолидировать его и полностью возложить на Россию. А Россия, изъявляя готовность пойти на это, но не имея возможности платить даже по своим обязательствам, пыталась добиться реструктуризации внешнего долга и отсрочки платежей на длительный срок.

Несмотря на изданные Б. Н. Ельциным после его возвращения из США указы, несмотря на тот крупный шаг, который предполагалось сделать в следующем году на пути при-

ватизации, к началу октября российскому правительству не удалось получить не только обещанные 24 млрд. долларов162, но и очередную отсрочку по внешнему долгу.163

15-18 октября 1992 г. Москву и Петербург посетил директор ЦРУ Роберт Гейтс. Он встречался с министром внутренних дел, министром безопасности, начальником Генштаба, начальником Главного разведывательного управления (ГРУ). Р. Гейтс был принят Б. Н. Ельциным и передал личное послание американского президента Джорджа Буша.164 Если верить газетам, во время этой встречи директор ЦРУ выставил за дверь русского переводчика и вел беседу с российским президентом один на один в присутствии только своего переводчика.165

Мы не знаем, что конкретно обсуждалось на этой встрече, но показательно, что 16 октября Г. Э. Бурбулис, А. В. Козырев, А. Б. Чубайс провели брифинг для иностранных журналистов и заявили, что страна находится в преддверии государственного переворота, который готовит парламент. Была названа и его дата – декабрь, время созыва очередного, Седьмого съезда народных депутатов.166

Занимавший тогда пост министра печати и информации Михаил Никифорович Полторанин позднее заявил, будто бы осенью 1992 г. Р. И. Хасбулатов сосредоточил в столице вооруженные формирования, насчитывающие до 5 тысяч человек, и с их помощью взял под охрану 75 государственных учреждений; будто бы спикер отдал распоряжение приобрести 40 тысяч автоматов и в этом отношении получил поддержку силовых министров. Поэтому соратники Б. Н. Ельцина предлагали ему распустить Верховный Совет.167

Это означает, что осенью 1992 г. ближайшее окружение президента толкало его на путь государственного переворота.

Понять Кремль несложно. Заканчивался «трудный год», перетерпеть который просил Б. Н. Ельцин. А обещанных благ не было видно.

Если в 1991 г. Е. Т. Гайдар заявлял, что отпущенные «в свободное плавание» цены вырастут в 3,5 раза, то к концу 1992 г. они увеличились, по официальным данным, в 26168, по неофициальным, более чем в 30 раз.169

Неужели к концу 1991 г. денежная масса в 26-30 раз превышала официальную стоимость товарной массы? Конечно нет.

«Отпустив» цены в «свободное плавание», правительство бросилось накачивать рынок новыми денежными знаками. За 1992 г. стоимость отечественной валюты в обращении увеличилась с 263 до 1980 млрд. рублей, то есть примерно в 8 раз.170 Это полностью подтверждает, что главный смысл «шоковой терапии» заключался не в переходе к свободным ценам, в чем нас пытались уверить тогда и продолжают уверять сейчас, а в их искусственном повышении.

Зачем же нужно было создавать такую ситуацию?

Прежде всего, чтобы облегчить приватизацию.

«Приватизируется, – разъяснял А. Б. Чубайс, – не оборудование, а бизнес. Юридическое лицо. У юридического лица есть баланс. А у баланса – левая и правая сторона: активы и пассивы. В активах – оборудование, в пассивах – долги, незакрытые обязательства. Тот, кто приобретает предприятие, не только становится хозяином оборудования, но и берет на себя обязательство по долгам. И это радикально влияет на цену».171

Стремясь ускорить и упростить процесс приватизации, реформаторы сознательно вели всю российскую экономику к тотальному банкротству.

С ее помощью правительство открывало двери для валютной интервенции. Уже к концу 1992 г. стоимость иностранной валюты, обращавшейся в России, достигла 8 млрд. долларов.172 А поскольку к этому времени за доллар давали 400 рублей173, стоимость долларовой массы составила 3,2 трлн. рублей и превысила стоимость рублевой массы.

Таким образом, уже к концу 1992 г. сложилась зависимость нашего внутреннего рынка от иностранной валюты. А поскольку, как считают специалисты, рыночный курс доллара был завышен более чем в три раза, получается, что правительство искусственно создавало эту зависимость.174

Снимая таможенные барьеры для импорта, Е. Т. Гайдар обещал обеспечить изобилие. Действительно, пустые полки в магазинах заполнились товарами. Исчезли очереди.

Однако стоимость импорта в 1992 г. по сравнению с предшествующим годом (в сопоставимых ценах) не увеличилась, а сократилась175, сократился и объем отечественного производства176.

Откуда же появилось «изобилие»? Ответ элементарно прост.

Под влиянием «шоковой терапии» уровень жизни населения упал по меньшей мере в два раза и достиг уровня 1913 г.177 Следствием этого явилось снижение покупательной способности населения страны.

Очереди исчезли не потому, что стало больше товаров, а потому, что люди стали меньше покупать.

Сокращение внешнеторгового товарооборота произошло и в других бывших советских республиках. «Если объем внешнеторгового оборота в 1990 г. составлял в СССР 210,7 млрд. долл., – констатировал в 1993 г. А. Вольский, – то в СНГ к 1991 г. в отношении стран дальнего зарубежья он сократился до 119,4 млрд. долл., а к 1993 г. – до 83,8 млрд. долл.».178

Для иностранного капитала начавшаяся в 1992 г. экономическая интервенция (валютная и товарная) представляла собою один из способов завоевания российского рынка. Нашим реформаторам она была нужна, чтобы создать необходимые условия для приватизации государственной собственности.

Поскольку на протяжении всего 1992 г. положение в стране продолжало ухудшаться, происходила консолидация оппозиции.

Еще 1 марта состоялось совещание лидеров общественных организаций с целью создания единого фронта.179

Через полтора месяца в Краснодаре состоялось Всероссийское совещание руководства республик, краев областей и национальных автономий. Оно высказалось против «дальнейшего ухудшения социально-экономического положения людей» и предложило осуществить «срочную корректировку экономической реформы».180

21 июня заявила о своем возникновении новая организация «Гражданский союз». Ее лидерами стали вице-президент России Александр Владимирович Руцкой и руководитель Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадий Иванович Вольский. «Гражданский союз» тоже заявил, что будет добиваться корректировки политики реформ.181

29 июня были сформулированы 10 требований объединенной оппозиции: в том числе – лишение президента до-

полнительных полномочий, отставка правительства Е. Т. Гайдара, формирование правительства «национального доверия», отмена приватизации.182

24 октября в Москве состоялся учредительный конгресс Фронта национального спасения (ФНС). В нем участвовало около двух тысяч делегатов183 из 103 городов России184. В руководство новой организации вошли девять сопредседателей (Михаил Георгиевич Астафьев, Сергей Николаевич Бабурин, Геннадий Андреевич Зюганов, Валерий Александрович Иванов, Владимир Борисович Исаков, Илья Владиславович Константинов Альберт Михайлович Макашов, Николай Александрович Павлов, Геннадий Васильевич Саенко).185

3 ноября лидеры «Гражданского союза» встретились с Б. Н. Ельциным, предложили ему свою экономическую программу «Двенадцать шагов к возрождению» и поставили вопрос о кадровых переменах.186 По некоторым данным, прежде всего речь шла об отставке Е. Т. Гайдара и А. В. Козырева.187

Вскоре после этого, 6 ноября, Политсовет «Гражданского союза» выступил с обращением. В нем говорилось: «В последние дни некоторые общественные объединения и должностные лица потребовали ввести в стране прямое президентское правление, распустив съезд народных депутатов и Верховный Совет. Этому посвящено заявление Политсовета РДДР, а "Демократическая Россия" в лучших традициях обличаемой ею партноменклатуры организует поток телеграмм с мест, призванных изобразить "всенародную поддержку" данной акции».188

Между тем 21 ноября 1992 г. на страницах «Советской России» появилась статья С. Н. Бабурина, Ю. Голика, И. А. Шашвиашвили и Н. Н. Энгвера под названием «Агенты влияния».189 Она положила начало дискуссии вокруг вопроса о роли зарубежных спецслужб в развале СССР и происходящих в России событиях.190 В эпицентре этой полемики оказался Институт Р. Крибла, а ее острие было направлено против президента и его ближайшего окружения.191

Одним из следствий этой кампании стало решение отправить в отставку некоторых ненавистных оппозиции лиц. 25 ноября получил отставку руководитель российского телевидения Е. В. Яковлев. Лишился портфеля министр информации

М. Н. Полторанин. Был упразднен пост государственного секретаря, который занимал Г. Э. Бурбулис.192

Некоторые увидели в этом начало «ползучего», или «скрытого» переворота.

Произошедшие перемены вызвали тревогу и за океаном, где на состоявшихся 4 ноября выборах Джордж Буш потерпел поражение.193 Продолжавший до инаугурации нового президента Билла Клинтона исполнять президентские обязанности Д. Буш в конце ноября позвонил Б. Н. Ельцину и, если верить последнему, попросил его «не отдавать без борьбы Гайдара и Козырева».194

Если бы речь действительно шла об отставке Е. Т. Гайдара и А. В. Козырева, то их американским покровителям было бы все равно, как они будут сданы: с борьбой или без борьбы. Поэтому, вероятнее всего, Д. Буш дал понять Б. Н. Ельцину, что Вашингтон не желает их ухода со своих постов, а следовательно, не желает изменения избранного Россией курса внешней и внутренней политики.

Обращение президента США приобретало особое значение, так как именно в это время Россия продолжала вести переговоры о судьбе своего внешнего долга и возможных кредитах.

Дело в том, что состоявшееся в ночь с 30 на 31 октября заседание Парижского клуба вновь отказалось предоставить России очередную отсрочку.195 Обсуждение вопроса о судьбе российского внешнего долга перенесли на 24 ноября.196

Первоначально камнем преткновения для его решения, как уже отмечалось, являлась «проблема солидарной ответственности стран СНГ по долгам СССР». Почти весь 1992 г. прошел в переговорах вокруг «нулевого варианта».197 В результате почти все бывшие союзные республики согласились отказаться от претензий на советские активы за рубежом в пользу России, а Россия взяла на себя их долги. Последней 23 ноября это сделала Украина.198

Таким образом, решение вопроса о судьбе советского внешнего долга вступило в завершающую стадию, что позволило Москве выторговать новую отсрочку по внешнему долгу – до конца года.199

Однако принципиально она не изменила ее положения. По одним данным, для обслуживания внешнего долга в 1992 г. ей

требовалось 10 млрд. долларов200, по другим – около 20 млрд.201, но третьим – «более 29 млрд. долларов».202 Между тем за десять месяцев Россия смогла уплатить менее 1,5 млрд. и к концу года обещала увеличить выплаты лишь до 3,0 млрд.203 В следующем 1993 г. ей предстояло заплатить уже 30 млрд. долларов204, а с учетом неплатежей 1992 г., как минимум, 38 млрд.205

Это означает, что наша страна продолжала балансировать на грани финансового банкротства.

Б. Н. Ельцин и его окружение возлагали надежды на обещанные 24 млрд. долларов. Между тем, как отмечает в своих воспоминаниях Б. Клинтон, «международные финансовые институты отказались предоставлять эти средства, пока Россия не перестроит свою экономику» 206

Спасти Россию от финансового банкротства могла только реструктуризация внешнего долга

В таких условиях 1 декабря 1992 г. открылся Седьмой съезд народных депутатов.207 2-го числа Е. Т. Гайдар отчитался о проделанной за год работе.208 5 декабря, после ожесточенных прений209, она была признана неудовлетворительной.210

На случай подобного развития событий был подготовлен специальный указ211, проект которого, как утверждает И. И.Андронов, существовал уже к 13 ноября212. Указ имел название «О порядке функционирования органов государственной власти в переходный период» и предусматривал приостановку с 5 часов утра 4 декабря деятельности Съезда народных депутатов, а также расширение полномочий президента до «введения в действие новой конституции».213

От этого шага было решено воздержаться сначала, видимо, до того, как завершится обсуждение деятельности правительства, затем до голосования по кандидатуре Е. Т. Гайдара на пост премьера. Оно состоялось 9 декабря. «За» проголосовали 467 депутатов, «против» – 486.214

Такой исход, утверждает А. В. Коржаков, оказался для президента настолько неожиданным, что он был готов даже покончить с собой.215 Вечером Борис Николаевич отправился в сауну, закрыл дверь изнутри, пустил пар и «отключился».216 «Пришлось, – пишет А. В. Коржаков, – вышибать дверь» и «вытаскивать» президента оттуда.217 Данный факт признает и сам Б. Н. Ельцин.218

Что на самом деле произошло в тот вечер, мы не знаем.

Как бы то ни было, А. В. Коржаков утверждает, что с этого момента президент стал меняться на глазах. Изменения касались не только его внешнего вида, не только характера, но и поведения.219

«Он, – вспоминает А. В. Коржаков, – сильно переживал противостояние с Хасбулатовым и Руцким, впал в депрессию, даже начал заговариваться».220 И далее: «Когда я недавно читал в книге Медведева, одного из бывших руководителей охраны Брежнева, как нарастал маразм у Брежнева, то ловил себя на мысли, что это полная аналогия с Ельциным».221

Если отставка Е. Т. Гайдара подействовала на Б. Н. Ельцина таким образом, то его разговор с Д. Бушем, по всей видимости, был достаточно жестким. Видимо, американский президент дал понять своему русскому «другу», что от решения судьбы Е. Т. Гайдара зависит его собственная судьба.

Заместитель спикера С. А. Филатов вспоминает, что в ночь с 9 на 10 декабря его тайно пригласил к себе Г. Э. Бурбулис. Был разработан сценарий действий на следующий день. Исходя из того, что накануне за Е. Т. Гайдара проголосовали 467 депутатов, было решено увести их со съезда и тем самым лишить его кворума.222

10 декабря в 10.00, как только открылось утреннее заседание, Б. Н. Ельцин попросил слова и выступил с обращением к стране. Выразив парламенту недоверие и назвав в качестве выхода из сложившегося положения референдум, он предложил своим сторонникам покинуть съезд и собраться в Грановитой палате.223 Предполагалось, что после этого С. А. Филатов возьмет микрофон и объявит перерыв. Однако Р. И. Хасбулатов передал микрофон другому своему заместителю Юрию Михайловичу Воронину, который продолжил заседание.224

Когда Б. Н. Ельцин и его сторонники покинули зал, была произведена новая регистрация народных депутатов. Она показала, что на 10.23 из 886 явившихся к началу заседания депутатов в зале остались 715225, при конституционном кворуме 694226. Между тем из 171227 депутата, покинувших зал за президентом, в Грановитую палату последовало не более 150.228

Сразу же после выступления Б. Н. Ельцина трансляция работы съезда по телевидению прекратилась. Зато началась

трансляция заседания в Грановитой палате. Одновременно народных депутатов лишили междугородней связи. В Кремле появились дополнительные вооруженные силы. На Красную площадь вышла колонна грузовиков (около 200 машин) с транспарантами в поддержку президента. Было подготовлено решение о закрытии газет «Комсомольская правда», «Правда», «Рабочая трибуна», «Сельская жизнь», «Советская Россия». Приведена в состояние повышенной готовности служба «скорой помощи». Из Грановитой палаты Б. Н. Ельцин отправился на АЗЛК и обратился к рабочим завода с призывом о поддержке.229

Но когда на съезд были приглашены силовые министры, они заявили о своей приверженности Конституции.230

Что стояло за всем этим, еще предстоит выяснить. Слишком многое в тех событиях напоминало спектакль, который, как будто бы нарочно, был приурочен к состоявшейся вечером того же дня встрече А. Н. Шохина с послами «семерки». Проинформировав их «о работе российского правительства в сложившейся политической обстановке», вице-премьер выразил надежду, что «предстоящие переговоры с Парижским клубом» позволят России получить «щадящий режим» для погашения внешнего долга.231

А 14 декабря, на заседании Совета министров иностранных дел ОБСЕ в Стокгольме состоялось выступление А. В. Козырева, которое произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Поднявшись на трибуну, он неожиданно заявил, что Россия вносит коррективы в свою внешнюю политику. Поскольку она видит для себя угрозу со стороны НАТО и ЕЭС, поэтому решила наметить «пределы сближения с Западом». Вместе с тем она намерена «отстаивать свои интересы» на территории СНГ, используя для этого «все доступные средства», не только экономические, но и военные.232

То, что произошло после этого в зале, трудно описать. Это был шок. Еще не прошло оцепенение, охватившее дипломатов и журналистов, как А. Козырев заявил, что его выступление – это демонстрация того, что Запад может услышать, если в России победит оппозиция.233

Начавшиеся по инициативе председателя Конституционного суда Валерия Дмитриевича Зорькина переговоры между

президентом и парламентом завершились принятием постановления «О стабилизации конституционного строя РФ». Постановление аннулировало «резкие заявления», сделанные накануне противоборствующими сторонами, и «заморозило» принятые съездом поправки к Конституции.234. Одновременно была открыта возможность для вынесения вопроса о новой конституции на референдум.235

14 декабря, на своем последнем заседании, съезд решил вопрос о новом премьере.236 Несмотря на то что из пяти предложенных съезду кандидатур большинство голосов набрал Ю. В. Скоков, Б. Н. Ельцин вручил портфель премьера не ему, а следовавшему за ним Виктору Степановичу Черномырдину. Перед новым премьером была поставлена задача, продолжая прежнюю политику гайдаровских реформ, разработать «стабилизационную программу» и начать ее осуществление.237

Вскоре после съезда Борис Николаевич отправился на отдых. На Внуковском аэродроме в присутствии В. С. Черномырдина он поручил В. Ф. Шумейко сформировать новый кабинет.238 Этим самым Виктору Степановичу дали понять, кто будет реальным хозяином в возглавляемом им правительстве.

Ходили слухи, что окружение президента имело на нового премьера компромат, с помощью которого собиралось держать его в своих руках.239

В начале февраля 1993 г. Б. Н. Ельцин обратился к руководству Верховного Совета с предложением заключить «конституционное соглашение» о перемирии и заявил о готовности снять вопрос о проведении референдума.240

5 февраля состоялось заседание «круглого стола» с участием Р. И. Хасбулатова и В. С. Черномырдина.241 11 февраля в Большом Кремлевском дворце Р. И. Хасбулатов и В. Д. Зорькин встретились с Б. Н. Ельциным.242 16 февраля Борис Николаевич снова встретился с Р. И. Хасбулатовым. Они договорились «в течение десяти дней» подготовить текст «конституционного соглашения» и в начале марта созвать для его утверждения VIII съезд народных депутатов.243

Через день Борис Николаевич выступил по телевидению и снова высказался за необходимость референдума.244 Хотел ли он таким образом показать, что парламент боится народа, а президент уверен в его поддержке, или же между 16 и 18 февраля что-то произошло, остается неясным.

В связи с этим следует обратить внимание на то, что 3 января в Москве Д. Бушем и Б. Н. Ельциным был подписан Договор об СНВ-2.245

Исходя из признанного обеими сторонами паритета (США-4025 носителей и 10 563 ядерных боеголовок, Советский Союз -соответственно 3694 носителей и 10 772 боеголовок)246, президенты договорились сократить к 2003 г. количество ядерных боезарядов примерно в три раза – до 3000-3500 единиц,247

Соотношение стратегических ядерных сил СССР и США

Источник Белоусов В., Малышев А СНВ-2: Тупик для России //Советская Россия 1993 4 марта

На первый взгляд Договор об СНВ-2 не нарушал сложившегося паритета.

Между тем имеются сведения, что на самом деле у США было на 3500 боеголовок больше, чем это признавалось официально.248 При прежнем соотношении сил данный факт не имел принципиального значения. Реализация Договора СНВ-2 позволяла США закрепить почти двукратное превосходство над Россией по количеству боеголовок.

Однако если принять во внимание мощность боезарядов, окажется, что к 1991 г. Советский Союз официально имел превосходство над США в полтора раза, а если сделать поправку на отмеченный недоучет их ядерного потенциала, по крайней мере не уступал им…

Договор об СНВ-2 менял и это соотношение в пользу Америки.

Половина ядерных боеголовок США размещалась на подводных лодках, четверть- на суше, четверть- на тяжелых бомбардировщиках. В СССР картина была совершенно иной: на суше – почти две трети, на подводных лодках – более четверти, на бомбардировщиках – менее одной десятой.

Источник* Договор СНВ-2 и национальная безопасность России М, 1993 С. 10-11 (МБР – межконтинентальные баллистические ракеты БРПЛ – баллистические ракеты подводных лодок ТБ – тяжелые бомбардировщики)

Определяя предел ядерных боезарядов в 3000-3500 единиц, Договор СНВ-2 устанавливал, что около 1750 зарядов должны базироваться на подводных лодках, а межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования не могут иметь боеголовок с разделяющимися частями.249

Это означало, что Договор СНВ-2 хотя и ставил США перед необходимостью сократить почти 70% боеголовок, находящихся на подводных лодках, позволял им сохранить саму структуру СНВ без изменений.

Россия же должна была уничтожить почти 85% ракет наземного базирования, остальные оснастить только моноблоками. Это влекло за собой падение роли МБР с 64% до 25% и возрастание роли ядерных боеголовок на подводных лодках с 28% до 50%, в авиации – с 8% до 25%.

Поэтому если для США реализация Договора представляла собою только сокращение ядерных вооружений, то для России – еще и радикальную перестройку их структуры со всеми вытекающими из этого последствиями.

Между тем к началу 90-х гг. СССР прекратил выпуск тяжелых бомбардировщиков и подводных ракетных крейсеров.250 Следовательно, чтобы осуществить структурную перестройку своих ядерных сил Россия должна была восстановить производство и первых, и вторых. В условиях экономического кризиса это являлось нереальным.

По Договору СНВ-2 Россия обязывалась уничтожить свои ракеты наземного базирования вместе со спусковыми установками. США имели возможность лишь сократить количество ядерных боезарядов, что не требовало уничтожения самих подводных лодок и тяжелых бомбардировщиков.

К этому нужно добавить, что Соединенные Штаты не собирались уничтожать снимаемые боеголовки, предполагая отправить их на склад. Это позволяло им дополнительно держать в резерве не менее 1000-1500 боезарядов.251

Для оценки стратегических наступательных вооружений серьезное значение имеет еще один показатель – суммарный контрсиловой потенциал. Он «характеризует способность стратегических вооружений поражать стратегические средства ответного ядерного удара противостоящей стороны, в первую очередь… шахтные МБР, ПЛАРБ в базах, бомбардировщики на аэродромах, центры государственного и военного управления».252

В этом отношении Россия уступала Америке в шесть раз. То есть в случае ядерного нападения она имела в шесть раз меньшую возможность отразить ответный удар, чем США.

Договор об СНВ-2 позволял США не только сохранить свое превосходство в данной сфере, но и увеличить его еще в шесть раз.253

Между тем к моменту подписания Договора об СНВ-2 прежняя система раннего обнаружения ракет противника в нашей стране подверглась сокрушительному разрушению.

Один из важнейших элементов противоракетной обороны – радиолокационные станции (РЛС). К 1991 г. Советский Союз имел на своей территории 9 крупных РЛС, позволяющих надежно контролировать все подлетное пространство вокруг него. Кроме того, две советские станции находились во Вьетнаме и на Кубе.254

В результате уничтожения СССР на территории России остались только три РЛС, способные держать под контролем территорию США, часть акватории Атлантического и Тихого океанов. Вне их досягаемости находится вся Западная Европа и почти все подлетное пространство на юге страны, откуда возможно нанесение ядерного удара с использованием авиации и военно-морского флота.255

Остальные РЛС остались на территории бывших советских республик, где началась их ликвидация. Позднее были демонтированы вьетнамская и кубинская РЛС.

Осуществление Договора об СНВ-2 требовало крупных финансовых средств, которые можно было получить только за счет сокращения других расходов на содержание Вооруженных сил, что в тех условиях ставило Россию перед необходимостью приостановить модернизацию армии и лишало ее возможности производить простую замену устаревающего оружия.

Еще более важное значение имела так называемая «урановая сделка», начало которой было положено 6 октября 1992 г.256, а окончательное оформление произошло 18 февраля, когда было достигнуто «Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки об использовании высококачественного урана, извлеченного из ядерного оружия».257

Бросается в глаза, что названный документ был подписан в тот самый день, когда Б. Н. Ельцин появился на телеэкранах и сделал заявление, означавшее отказ от поиска компромисса с парламентом. На основании этого соглашения Россия взяла на себя обязательство в течение 20 лет продать США 500 т оружейного урана. Это четверть всего обогащенного урана, произведенного на планете к концу XX века,258 и немного меньше того, чем к тому времени располагали США. С 1945 по 1993 г. они произвели 550 т оружейного урана и 110 т плутония.259

По утверждению ученого-физика, бывшего директора Института физико-технических проблем металлургии и специального машиностроения Льва Николаевича Максимова, объектом заключенной 18 февраля 1993 г. сделки было 90% всех имевшихся тогда в нашей стране стратегических запасов урана.260

А сколько его имелось у нас вообще? С учетом ядерных боеголовок. На сегодняшний день это государственная тайна. Между тем заглянуть в нее все-таки можно.

Поскольку сокращение ядерного потенциала российских стратегических наступательных вооружений с 7438 до 1484 мт, то есть на 5954 мт, позволяло высвободить 500 т оружейного урана, то в боеголовках остальных ракет оставалось около 125 т. Следовательно, к 1991 г. для производства всех находившихся на вооружении Советской Армии ракет с ядерными боеголовками было израсходовано примерно 625 т оружейного урана. Если к этому добавить ядерное топливо АЭС и имевшиеся стратегические запасы, можно утверждать, что СССР имел не менее 700 т высокообогащенного урана.

Во-первых, к 1993 г. Россия превосходила США по ядерному потенциалу. Во-вторых, осуществление данной сделки означало сокращение ядерного потенциала нашей страны в несколько раз и превращение ее во второстепенную ядерную державу. В-третьих, «урановая сделка» вела к удвоению ядерного потенциала США и позволяла им, сконцентрировав в своих руках более половины всего оружейного урана, стать безраздельным монополистом в этой области.

На рубеже XX-XXI столетий мировые запасы природного урана оценивались в 4,5 млрд. т261, из них около 1,8 млрд. т, почти 40%, приходилось на Советский Союз262, 900 млн. были сосредоточены в Австралии, 650 – в ЮАР и Намибии, 430 -в Канаде, 360-в США.263

После развала Советского Союза наша страна потеряла месторождения урана на территории Казахстана264 и Узбекистана265. В результате у нее осталось единственное месторождение в Сибири, запасы которого составляют лишь около 160 млн. т природного урана.266

«90 процентов балансовых запасов урановых руд, – констатируют специалисты, – после распада СССР оказались за пределами Российской Федерации, а с ними и семь из восьми действующих горноперерабатывающих предприятий. Россия располагает только одним – небезызвестным "Приаргунским производственно-химическим объединением" в г. Краснокаменске».267

Иначе говоря, «урановая сделка» была направлена на одностороннее ядерное разоружение нашей страны перед лицом резкого возрастания ядерного потенциала США. «Соглашение с США – пишет физик-ядерщик И. И. Никитчук, – акт капитуляции, начало разрушения ядерного комплекса России».268

Проведенная в 2000 г. независимая юридическая экспертиза этого документа показала что «Соглашение» было «подписано и утверждено Правительством РФ с превышением его компетенции»: речь идет о нарушении закона «О Президенте РСФСР от 24 апреля 1991 г. (ст. 5, подпункт 10) и закона «Об обороне» от 24 сентября 1992 (ст. 4, 5, б).269

Подобный документ мог подписать только президент. И только после его ратификации Верховным Советом он мог приобрести законную силу. Между тем соглашение было подписано Минатомом России и Министерством энергетики США и подлежало утверждению не президентом, а премьером.270

В беседе со мною Владимир Борисович Исаков, возглавлявший в 1993 г. Комитет по Конституционному законодательству Верховного Совета России, охарактеризовал рассматриваемое соглашение как межведомственное и потому не подлежащее ратификации. А когда я обратил его внимание на то, что речь идет не более, не менее как о ядерном потенциале страны, он только развел руками и пожал плечами.271

Важнейшее международное соглашение, решавшее судьбу ядерной безопасности нашей страны, было облечено в форму рядового межведомственного договора. Как будто бы речь шла о продаже 500 т нефти или каменного угля.

В первой статье этого документа говорилось, что он имеет в виду поставки урана, «извлеченного из ядерного оружия в результате сокращения ядерных вооружений в соответствии с соглашениями в области разоружения и контроля над вооружениями».272 Следовательно, реализация достигнутой договоренности предполагала ратификацию Договора об СНВ-2.

В связи с этим особое значение имел пункт, согласно которому Россия брала на себя обязательство начать «поставку» в США переработанного урана, «полученного в результате демонтажа ядерных вооружений в России» «по возможности, не позднее 1 октября 1993 г.».271

Это означало, что к 1 октября 1993 г. необходимо было ратифицировать Договор об СНВ-2, утвердить данное соглашение, начать демонтирование ракет с ядерными боеголовками, создать необходимые производственные мощности по переработке оружейного, высокообогащенного урана (ВОУ) в энергетический, или низкообогащенный уран (НОУ).

20 января 1993 г. состоялась инаугурация нового президента США Уильяма (Билла) Джефферсона Клинтона274, который не только был посвящен в переговоры по поводу Договора СНВ-2, но и благословил Д. Буша на его подписание.275

В феврале 1993 г. договор поступил в Верховный Совет. И тут сразу стало очевидно, что рассчитывать на его ратификацию, тем более до осени 1993 г., не приходится.276

Между тем в соглашении от 18 февраля 1993 г. говорилось, что оно вступает в действие с момента его подписания. Это означает, что российское правительство брало на себя обязательство приступать к реализации уранового соглашения и, следовательно, к реализации Договора об СНВ-2 (уничтожение ядерных боеголовок) до ратификации последнего.

Несмотря на то что «Известия» поведали об этой сделке уже 26 февраля277, ни народные депутаты278, ни члены Верховного Совета279, ни председатели его комиссий и комитетов280, ни советник спикера по военным вопросам генерал В. А. Ачалов281, ни сам спикер282 не обратили на нее внимания.

Зато в США уже с осени 1992 г. стали раздаваться голоса о необходимости установления в России твердой власти.283 Этот вопрос специально обсуждался Б. Н. Ельциным в беседе с бывшим американским президентом Ричардом Никсоном284, который не позднее 18 февраля 1993 г. посетил Москву.285

Следовательно, и отказ Б. Н. Ельцина от поиска компромисса с парламентом, который он озвучил 18 февраля, и подписание в тот же день соглашения по «урановой сделке» произошли сразу же после встречи российского президента с бывшим американским президентом.

Показательно, что перед поездкой в Москву Р. Никсон консультировался с советником американского президента по России С. Тэлботтом286, а по возвращении домой сделал доклад Б. Клинтону и рекомендовал ему поддержать Б. Н. Ельцина в борьбе с парламентом.287

3 марта 1993 г. Москву посетил канцлер ФРГ Гельмут Коль.288 По некоторым данным, он специально приезжал в Россию, чтобы обсудить возможность силового выхода из сложившегося в России положения.289 Борис Николаевич не отрицает, что получил от германского канцлера «добро» на использование в борьбе с оппозицией чрезвычайных мер.290

Через Г. Коля Б. Н. Ельцин обратился за помощью к другим лидерам «семерки». Они тоже заверили его в готовности поддержать возможные силовые акции против парламента.291 4 и 5 марта Б. Н. Ельцин сам беседовал по телефону с главами Великобритании, Китая, США, Франции, ФРГ.292

«В окружении президента… рассматривалась вероятность попытки импичмента», поэтому, как признаются авторы книги «Эпоха Ельцина», «к началу VIII съезда» «у Ельцина был запланирован вариант силового разрешения конфликта».299. С этой целью около 6 марта он дал распоряжение подготовить обращение к народу и новый указ о роспуске парламента.294

Внеочередной Восьмой съезд народных депутатов открылся 10 марта. Он продолжался четыре дня и завершился решением об отмене уже назначенного на 11 апреля референдума.295 Однако значение съезда не ограничивалось этим. «VIII съезд отклонил все попытки Ельцина продлить данные ему V съездом и сохраненные на VII съезде дополнительные полномочия… Ельцин потерял право бесконтрольно издавать указы и лишился легальной возможности распускать представительные органы власти».296

Сразу же после этого съезда председатель Конституционного суда В. Д. Зорькин встретился с Б. Н. Ельциным и попытался отговорить его от намерения установить единоличную власть, а затем отправился в США и постарался убедить Б. Клинтона, что силовое разрешение конфликта между президентом и парламентом может «закончиться крахом». После встречи с Б. Клинтоном В. Д. Зорькин прервал свой визит и 17 марта вернулся в Москву.297

По сообщениям прессы, именно в этот день, 17 марта, Б. Н. Ельцин получил согласие Совета безопасности на введение в стране чрезвычайного положения «с ноля часов следующего дня». В тот же день Г. X. Попов и А. А. Собчак дали

интервью, в котором подтвердили, что такой вопрос рассматривался на заседании Совета безопасности.298

18 марта прошло спокойно. Спокойно прошел и следующий день – пятница. Уже близилась к концу суббота, когда Б. Н. Ельцин появился на экранах телевизоров и выступил с «Обращением к народу». Он заявил, что подписал Указ «Об особом порядке управления до преодоления кризиса власти».299

Сам указ Борис Николаевич не огласил, но из его выступления явствовало, что в ближайшие дни он своей властью, следовательно в нарушение действовавших на этот счет законов, организует референдум по новой Конституции, после которого деятельность съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации будет прекращена.300 Тем самым он заранее прогнозировал результаты референдума.

Вице-президент А. В. Руцкой, председатель Конституционного суда В. Д. Зорькин, секретарь Совета безопасности Ю. В. Скоков отказались завизировать проект указа.301

«В спешном порядке, – вспоминает тогдашний пресс-секретарь президента Вячеслав Васильевич Костиков, – поздно ночью, не имея на руках даже текста "Обращения" Ельцина, Конституционный суд объявил действия президента не соответствующими сразу девяти статьям Конституции. Это, в сущности, явилось юридическим обоснованием для запуска процедуры импичмента… С этой и только с этой целью в спешном порядке был созван внеочередной 9-й съезд народных депутатов».302

22 марта Б. Н. Ельцин пригласил к себе начальника Главного управления охраны президента Михаила Ивановича Барсукова и заявил: «Надо быть готовыми к худшему, Михаил Иванович. Продумайте план действий, если вдруг придется арестовать съезд». Как отреагировал на это Михаил Иванович? Может быть, выразил удивление? Ничего подобного. Единственный вопрос, который он задал президенту: «Сколько у меня времени?» – «Два дня максимум», – ответил Борис Николаевич. «Президент, – пишет А. В. Коржаков, – получил план спустя сутки», то есть уже 23 марта.3()3

«По плану Указ о роспуске съезда – рассказывает А. В. Коржаков, – в случае импичмента должен был находиться в запечатанном конверте. После окончания счетной комиссии (если

бы импичмент все-таки состоялся) по громкой связи из кабины переводчиков офицеру с поставленным и решительным голосом предстояло зачитать текст Указа. С кабиной постоянную связь должен был поддерживать Барсуков, которому раньше всех стало бы известно о подсчете голосов. Если бы депутаты после оглашения текста отказались выполнять волю президента, им бы тут же отключили свет, воду, тепло, канализацию… Словом, все то, что можно отключить».304

Понимая, что это может не испугать непокорных депутатов, «на случай сидячих забастовок в темноте и холоде было предусмотрено "выкуривание" народных избранников из помещения». По свидетельству А. В. Коржакова, для этого «на балконах решили расставить канистры с хлорпикрином – химическим веществом раздражающего действия. Это средство обычно применяется при проверке противогазов в камере окуривания. Окажись в противогазе хоть малюсенькая дырочка, испытатель выскакивает из помещения быстрее, чем пробка из бутылки с шампанским». «Президенту "процедура окуривания" после возможной процедуры импичмента показалась вдвойне привлекательной: способ гарантировал стопроцентную надежность, ведь противогазов у парламентариев не было… Борис Николаевич утвердил план без колебаний».305

24 марта, когда подготовка к «выкуриванию» народных депутатов завершилась, Б. Н. Ельцин обнародовал объявленный указ под новым названием «О деятельности исполнительных органов до преодоления кризиса власти».306 В тот же день Верховный Совет выразил президенту недоверие, и тем самым начал процедуру импичмента.307

26 марта 1993 г. открылся внеочередной Девятый съезд народных депутатов.308 К этому времени депутатский корпус составлял 1037 человек309. В голосовании о доверии президенту участвовали 924 депутата, для принятия конституционного решения требовалось 692 голоса, за отрешение Б. Н. Ельцина от власти высказались 617 человек.310

В связи с этим было решено провести 25 апреля референдум311 и вынести на него четыре вопроса: о доверии президенту, о поддержке его экономической политики, о необходимости досрочного переизбрания президента и парламента.312

Накануне референдума Б. Н. Ельцин произвел кадровый маневр. Новым министром финансов стал близкий к команде Е. Т. Гайдара Борис Григорьевич Федоров313 а новым вице-премьером и министром экономики – Олег Иванович Лобов314

«В начале апреля 1993 года, – вспоминает А. Б. Чубайс, -мы получили еще одну головную боль и еще одного противника из лагеря отраслевиков: едва назначенный министром экономики, Олег Иванович Лобов попытался изменить положение вверенного ему министерства. Замысел его был прост и незамысловат: восстановить административные методы управления; в роли нового Госплана назначить – Минэкономики».315

«Став первым вице-премьером и министром экономики, -пишет о О. И. Лобове Б. Г. Федоров, – он тут же пошел в "лобовую" атаку на реформы, начиная с попытки поставить Минэкономики над всеми ведомствами, включая Минфин и кончая попытками остановить приватизацию».316

Действия О. И. Лобова не были его личной инициативой. В начале апреля «к созданию коалиционного правительства и возрождению плановой экономики» призвал А. В. Руцкой317, а «Верховный Совет подготовил постановление о полной отмене приватизации».318

Речь шла не о самой приватизации, а о той программы, которая была разработана А. Б. Чубайсом на 1993 г. Она действительно не получила поддержки. Парламент ограничился тем, что продлил на 1993 г. действие программы приватизации 1992 г.

Тем временем последовали «региональные бунты».

В конце марта, как считает Е. Т. Гайдар, «по явной указке из Москвы» Челябинский областной совет решил приостановить приватизацию на территории своей области.319 Вслед за ним «в течение 10-15 суток» приняли «решение о приостановке приватизации» еще несколько регионов: Архангельск, Брянск, Воронеж, Калмыкия, Кострома, Мурманск, Новосибирск, Ульяновск.320

Передавая настроения тех дней, А. Б. Чубайс пишет: «…Я готовился к аресту всерьез и основательно, с уничтожением документов. Что произойдет в случае отрицательного результа-

та референдума, было ясно… Война шла на уничтожение. В кулуарах… не скрываясь, толковали о том, что камеры для нас уже готовятся. Более радикальные товарищи шли дальше: "Всех в Кремле за ноги развесим на деревьях"… В такой ситуации постановление о приостановке приватизации и моей отставке раза три ставилось в повестку дня».321

И попытка импичмента, и наступление на приватизацию были предприняты за несколько дней до 31 марта, когда истекала очередная, пятая отсрочка России по внешнему долгу, платить по которому она по-прежнему не могла, а вопрос о его реструктуризации оставался открытым.322

Хотя в конце ноября 1992 г. Парижский клуб изъявил готовность предоставить России 10-летнюю отсрочку по выплатам этого долга, но в связи с отставкой Е. Т. Гайдара окончательное решение данного вопроса отложил «до прояснения курса нового российского правительства».323

В январе 1993 г. удалось получить очередную трехмесячную отсрочку, однако неспособность России платить по своим внешним обязательствам привела к тому, что в начале этого года США впервые со времен президента Картера приостановили поставку в Россию зерна.324

30 марта представитель МВФЖан Фоглиззо заявил, что «ни с кем из официальных российских лиц переговоры МВФ сейчас не ведет, а фонд содействия России в рамках МВФ не создан».325

Именно в это время вопрос о «советском долге» был вынесен на рассмотрение Лондонского и Парижского клубов, а также совещания представителей Европейского союза.326

«При успешном для России исходе переговоров в Париже, – писала тогда «Коммерсант-daily», – выплаты в 1993 году не должны превысить $3 млрд. (в Париже настаивают на $5 млрд.). В самом худшем случае к выплате может быть представлен "счет" на $38 млрд. за два года, который Россия оплатить просто не может. Оптимальный же вариант – это длительная отсрочка. Но ее получение увязано с позицией не только Парижского клуба, но и МВФ».327

В таких условиях 2 апреля правительство России выступило в Париже с «Заявлением о признании за собою всего консолидированного внешнего долга СССР».328

В свою очередь Парижский клуб скорректировал причитающуюся ему на 1 января 1992 г. сумму долга с 38 до до 30 млрд. долларов.329 Из этой суммы на 1993 г. приходилось около 17 млрд. Однако, как сообщил А. Н. Шохин, «согласно подписанному в Париже документу» размер подлежащей уплате в 1993 г. суммы был сокращен до 3,5 млрд. долларов, а «выплата остальной суммы отсрочена на десять лет». Причем, пояснил А. Н. Шохин, «первые пять составит так называемый «льготный период». Была «предоставлена отсрочка и по выплатам процентов по реструктуризации до сентября 1993 г.».330

2 апреля Б. Н. Ельцин вылетел на встречу с президентом США Б. Клинтоном.331 Она состоялась 3-4 февраля в канадском городе Ванкувере.332 Главным предметом обсуждения была «программа скоординированного экономического содействия России со стороны США и других стран «семерки».333

Отправляясь на эту встречу, Б. Клинтон заявил, что Россия нуждается в помощи, но «помощь России – не акт благотворительности, а инвестиции в будущее Америки». Во-первых, сказал Б. Клинтон, успех российских реформ означает укрепление безопасности Америки, а во-вторых, открытая российская экономика – это новый рынок для мировой экономики.334

В первый же день встречи Борис Николаевич заявил Б. Клинтону, что «ему приходится балансировать на тонкой грани между тем, чтобы получить американскую помощь для перехода России к демократии и не выглядеть при этом так, словно он находится под башмаком у Америки».335

В Ванкувере обсуждалось более 50 вопросов. Особое значение для Б. Н. Ельцина имел вопрос о кредитах. Однако американская сторона относилась к этой проблеме весьма скептически, так как, по ее данным, во-первых, за два предшествовавших года «бегство капитала» из России превысило 17 млрд. долларов, а во-вторых, не менее половины предоставляемых России кредитов все равно разворовывается.336

Клинтон согласился предоставить России небольшой заем для поддержки реформ337 и предложил создать «в рамках МВФ» «фонд структурной трансформации», из которого можно было черпать средства для экономического содействия России».338

Б. Н. Ельцин поднял вопрос «о свободе рук в мировой торговле оружием и военными технологиями»339, а также предложил «отменить ограничения КОКОМ и печально известную поправку Джексона – Вэника»340. Ни один из этих вопросов не нашел отражения в принятой по итогам встречи «Ванкуверской декларации».341

Зато, как говорится в ней, «президенты согласились с тем, что усилия России и США будут направлены на скорейшее вступление в силу Договора о СНВ-1 и ратификацию Договора о СНВ-2».342

Фигурировала в этом документе и «урановая сделка». Оба президента высказались «за скорейшее завершение переговоров» на эту тему и обсудили проблему «строительства хранилища ядерных материалов», а также их «учета, контроля и физической защиты».343

Получить деньги под референдум Б. Н. Ельцину не удалось.

Но Запад продолжал рассыпать обещания. Едва только прекратились разговоры о предоставлении «помощи» в размере 24 млрд., как 14-15 апреля министры иностранных дел и финансов «Большой семерки» на встрече в Токио приняли решение о выделении России кредитов на 43,4 млрд. долларов.344

Тем самым Запад хотя и не спешил раскошеливаться, но продолжал демонстрировать свою готовность поддерживать на определенных условиях Б. Н. Ельцина и его реформы. Более того, если верить газетам, как и в 1990-1991 гг., уже известный нам институт Крибла предложил свои услуги в подготовке референдума.345

10 марта «Советская Россия» сообщила о презентации нового фонда «Стратегия XXI века» и о том, что его руководитель Г. Э. Бурбулис «по предложению Ельцина» «возьмется за организацию сценария референдума».346 Прошло еще немного времени, и на страницах той же газеты появился «План проведения референдума», представленный читателям как план Г. Э. Бурбулиса.347 Общее руководство президентской кампании по подготовке к референдуму было доверено В. Ф. Шумейко.348

Референдум состоялся 25 апреля. Предварительные его итоги появились 26 апреля349, окончательные – 6 мая350. В списках для голосования значилось 107 млн. человек. К урнам

пришли 69 млн. человек, то есть 64 процента. За первый и второй вопросы (о доверии президенту и о поддержке его реформ) проголосовали – 40 и 36 млн. человек, то есть 58% и 53% принявших участие в референдуме, за третий и четвертый (о необходимости досрочных перевыборов президента и народных депутатов) – 34 и 44 млн. человек, соответственно 49% и 64% явившихся на референдум и 32% и 41 % всех избирателей?351

Согласно обнародованным данным, доверие Б. Н. Ельцину выразили 58% голосовавших, но за сохранение его на посту президента высказалось только 47%.352 Это дает основание сомневаться в точности итогов референдума.

Оппозиция решила взять реванш и 1 мая попыталась провести в столице массовую антипрезидентскую манифестацию. Кремль дал приказ разогнать демонстрантов. Произошло сражение, в результате которого пролилась кровь.353

Сразу же после референдума, уже 28 апреля, Б. Н. Ельцин собрал в Кремле видных юристов и поставил перед ними вопрос: как принять новую Конституцию, позволяющую обеспечить сильную президентскую власть?

Сначала были рассмотрены и отвергнуты два легитимных варианта: на съезде народных депутатов и на сессии Верховного Совета, затем два нелегитимных варианта: создание нового органа власти – Совета Федерации или созыв Конституционного собрания с наделением их учредительными функциями.354

29 апреля Б. Н. Ельцин выступил на совещании глав республик в составе Российской Федерации, представил им свой проект Конституции и озвучил идею Конституционного собрания, которая позднее трансформировалась в идею Конституционного совещания.355

30 апреля президентский проект Конституции, подготовленный С. С. Алексеевым, А. А. Собчаком и С. М. Шахраем, появился в печати.356

За день до этого, 29 апреля, Верховный Совет принял постановление «О завершении работы над проектом Конституции Российской Федерации». Оно предусматривало утвер-

ждение новой Конституции 17 ноября на Десятом съезде народных депутатов.357 8 мая проект «Конституции Российской Федерации», вышедший из недр Верховного Совета, обнародовала «Российская газета».358

Таким образом, населению было предложено два разных варианта конституции. Первый предусматривал превращение России в президентскую республику, второй – в парламентскую.

6 мая Б. Н. Ельцин выступил по телевидению. Он пообещал «в ближайшее время» представить «проект нормативного документа о выборах в федеральный парламент»359 и заявил: «Думаю, что не стоит оттягивать выборы в новый парламент дальше осени нынешнего года».360

Через две недели появился его указ о созыве Конституционного совещания. Согласно указу, после рассмотрения в этом совещании проект Конституции сразу же, минуя существующую Конституционную комиссию и парламент, должен был поступить к президенту для утверждения361

«Предполагалось, – пишет Р. И. Хасбулатов, – что если это "Совещание" подготовит приемлемый проект Конституции, силы подавления будут приведены в боевую готовность, Верховный Совет распущен, "Конституционное Совещание" "реорганизуется" в "учредительное собрание"… Это должно было произойти в середине июня».362

По некоторым сведениям, 9 мая Борис Николаевич заверил свое ближайшее окружение, что «к 1 июля» с парламентской оппозицией будет покончено.363

До недавнего времени у многих эта информация вызывала недоверие. Однако сравнительно недавно В. Л. Шейнис обнародовал свидетельство входившего весной 1993 г. в Президентский совет Георгия Александровича Сатарова, признавшегося, что «вариант роспуска Верховного Совета и съезда народных депутатов» действительно «существовал с мая», но «лишь как возможный». «Параллельно разрабатывался мирный вариант (который впоследствии получил название нулевого и предусматривал одновременные перевыборы президента и парламента)».364

В качестве одного из путей мирного выхода из тупика рассматривался отказ значительной группы депутатов от своих

полномочий и лишение тем самым съезда народных депутатов возможности принимать конституционные решения. По сообщениям прессы, во второй половине мая глава администрации президента, пост которого к этому времени занял С. А. Филатов, заявил, что работа в этом направлении ведется и уже около 300 депутатов готовы вернуть свои мандаты.365

Одним из первых, кто сделал это, был народный депутат Николай Ильич Травкин366. Видимо, предполагалось, что за ним последуют другие депутаты. Но этого не произошло.

Позднее Андрей Федорович Дунаев, занимавший тогда пост заместителя министра внутренних дел, сообщил, что именно тогда «во властных структурах» была создана «специальная группа», перед которой поставлена задача – подготовить «роспуск Съезда народных депутатов».367

В беседе со мною Андрей Федорович уточнил, что эта подготовка заключалась в разработке плана действий и составлении необходимых документов. На вопрос, кто возглавил ее, А. Ф. Дунаев ответил: «Кажется, Абрамов»368. Имеется в виду бывший в 1992-1995 гг. первым заместителем министра внутренних дел Абрамов Евгений Александрович.369

Среди лиц, причастных к подготовке переворота, А. Ф. Дунаев упомянул другого заместителя министра внутренних дел -Александра Николаевича Куликова. При этом Андрей Федорович подчеркнул, что он лично был против силового решения, так как опасался, что это может привести к гражданской войне. По его словам, подобную же позицию занимал министр безопасности Виктор Павлович Баранников.370

В субботу 22 мая В. П. Баранников пригласил Б. Н. Ельцина к себе на дачу и познакомил с предпринимателем Борисом Иосифовичем Бирштейном.371

Б. И. Бирштейн родился в 1947 г. в Прибалтике372. В конце 70-х уехал в Израиль и вскоре создал фирму «Seabeko»373, затем вернулся в СССР и организовал здесь одно из первых совместных предприятий374. К весне 1993 г. он был известен не только в России. Б. И. Бирштейн тесно сотрудничал с президентом Молдовы Мирчо Снегуром375, на Украине консультировал Леонида Кучму376, играл видную роль в Киргизии377.

Как явствует из интервью Б. И. Бирштейна, цель упоминаемой встречи заключалась в поиске компромисса между

президентом и парламентом. Сам президент был готов к переговорам на эту тему, но их сорвало его ближайшее окружение.378

5 июня начало свою работу Конституционное совещание.379 Открылось оно докладом Б. Н. Ельцина380. Как только завершилось выступление президента, к трибуне направился спикер. Сначала Борис Николаевич не пожелал давать ему слово, а когда сделал это, большинство присутствующих устроили Р. И. Хасбулатову обструкцию.381

В знак протеста Руслан Имранович и его сторонники покинули совещание. Слишком бурно выражавший свое возмущение обструкцией Юрий Максимович Слободкин был вынесен из зала на руках.382 Причем, когда у него с ноги упал ботинок, один из стражей порядка бросил его вслед неукротимому депутату.383 А когда Генеральный прокурор Российской Федерации В. Г. Степанков напомнил охранникам о «депутатской неприкосновенности», его просто отбросили в сторону384

«И все это, – с досадой пишет Виктор Леонидович Шейнис, -происходило при огромном стечении народа, прессы, перед глазами президента и руководителей правительства, наконец, при прямой трансляции на всю страну».385

Так организаторы Конституционного совещания демонстрировали свою приверженность демократии.

В тот же день на Лубянской площади собралась оппозиция. Описывая этот митинг, журналисты «Московского комсомольца» ехидно подчеркивали: «Жаль только, что никто из митинговавших, столь тоскующих по твердой, истинно русской руке, не заметил, что часы на фасаде Министерства безопасности показывали вашингтонское время».386

Не сумев примирить президента и спикера, в воскресенье, 6 июня, В. П. Баранников организовал встречу Б. И. Бирштейна с А. В. Руцким, Р. И. Хасбулатовым, В. С. Черномырдиным и некоторыми членами Президиума Верховного Совета. Она тоже оказалась безрезультатной.387

16 июня состоялось второе пленарное заседание Конституционного совещания. Оно рассмотрело основные принципы новой Конституции. Из 594 зарегистрировавшихся членов совещания за них высказалось 467388. Против в основном голосовали представители регионов.389

После этого заседания Б. Н. Ельцин встретился с председателем Конституционного суда и поставил перед ним вопрос: что делать, если съезд народных депутатов отвергнет подготовленный Конституционным совещанием проект Конституции? В. Д. Зорькин предложил искать поддержки у субъектов Федерации.390

Тем временем появились слухи, что Кремль готовится к разгону парламента.391 Одним из источников этих «слухов», видимо, был А. Ф. Дунаев. По его свидетельству, когда в МВД упоминавшаяся группа по подготовке к разгону парламента приступила к работе, он решил поставить в известность об этом Р. И. Хасбулатова. Явившись в Дом Советов, Андрей Федорович уединился со спикером в туалете и, как это делается в детективах, под шум идущей из-под крана воды проинформировал его о начавшейся подготовке392

17 июня «Правда» сообщила, что в окружении президента существует план «Удар молнии», который предусматривает захват Белого дома и роспуск парламента. С этой целью, говорилось в статье, «в районе деревни Новая Балашихинского района Московской области» на учебном полигоне дивизии имени Ф. Э. Дзержинского уже ведется подготовка спецподразделений.393

В тот же день группа депутатов отправилась по указанному адресу и установила, что там находится не только «полигон учебного центра дивизии внутренних войск имени Дзержинского», но и закрытый «учебный центр Министерства безопасности». На следующий день руководитель фракции «Отчизна» Борис Васильевич Тарасов выступил на заседании Верховного Совета с запросом и предложил заслушать министра безопасности В. П. Баранникова.394

Из Министерства безопасности ответили, что В. П. Баранников находится «вне Москвы»395, а когда Р. И. Хасбулатов дозвонился до него, тот «успокоил» спикера, «заверив», что слухи о подготовке переворота лишены оснований.396 На другой ответ по телефону вряд ли можно было рассчитывать.

В своих воспоминаниях Б. Н. Ельцин признается, что подготовка к разгону парламента началась, по крайней мере, летом 1993 г. «Многое, – пишет он, – было запланировано заранее, еще в июне».397 Следовательно, появившиеся в июне сведе-

ния о возможном разгоне парламента не были лишены оснований.

Позднее «Советская Россия» предала гласности документ под названием «Мероприятия по подготовке и парафированию проекта новой Конституции Российской Федерации». Из него явствует, что администрация президента планировала парафирование новой Конституции не позднее 26 июня.398 В беседе со мной С. А. Филатов, подтвердил, что такой документ и подобный график действительно существовали.399

Показательно, что именно 26 июня состоялось новое пленарное заседание Конституционного совещания.400 Рассмотрев «единый проект Конституции России», оно постановило внести в проект Конституции последние исправления и собраться снова. Но срок нового заседания заранее определен не был.401

Одна из причин этого, по всей видимости, заключалась в том, что 7 июля в Токио собирались представители «семерки», на встречу которых был приглашен Б. Н. Ельцин.402 Ожидалось получение обещанных миллиардов. 10 июля «Известия» вышли со статьей «В Россию деньги рекой не потекут, но мир заинтересован в успехе наших реформ».403

Зато на токийской встрече было принято решение открыть в Москве для «содействия» реформированию России специальное представительство «семерки».404 Иначе говоря, лидеры «семерки» договорились создать в России свое «теневое правительство».

Следующее пленарное заседание Конституционного совещания состоялось после возвращения Б. Н. Ельцина из Токио – 12 июля. Оно рассмотрело и окончательно одобрило президентский проект Конституции.405 16 июля он появился в печати.406 24 июля Б. Н. Ельцин подписал указ «О порядке согласования проекта Конституции Российской Федерации». Проект новой Конституции отправили на рассмотрение субъектов Федерации.407

«Именно в этот момент», отмечает С. А. Филатов, Верховный Совет, через который тогда осуществлялось финансирование местных Советов, распорядился предоставить народным депутатам летние отпуска.408 В связи с этим рассмотрение президентского проекта Конституции на местах автоматически переносилось на осень.

На осень было перенесено решение и вопроса о предоставлении России кредитов, и вопроса о реструктуризации ее внешнего долга.

И подготовка к референдуму, и деятельность Конституционного совещания происходили на фоне разгоравшейся войны компроматов.

Еще 8 октября 1992 г. Совет безопасности создал Межведомственную комиссию по борьбе с преступностью и коррупцией. Ее возглавил А. В. Руцкой.409

«Через некоторое время, – вспоминает о своих взаимоотношениях с Б. Н. Ельциным А. В. Руцкой, – я приношу ему очень острый доклад. Он доклад полистал и с ухмылкой говорит: "Ну-ну". И все. А потом я выяснил, что Ельцин все пересказывал тем, о ком я писал в докладе. Тогда-то я… решил выступить на Верховном Совете».410

Упоминаемое А. В. Руцким выступление состоялось 16 апреля – накануне референдума.411 Среди тех, на кого бросали тень обнародованные им материалы, особое место занимал В. Ф. Шумейко412.

Владимир Филиппович был близок к команде Е. Т. Гайдара413. Как уже отмечалось, в 1991 г. способствовал отставке М. Д. Малея и назначению А. Б. Чубайса на пост главы Госкомимущества.414 Заняв в июне 1992 г. кресло первого вице-премьера, В. Ф. Шумейко стал курировать силовые органы, то есть армию, милицию и госбезопасность.415 Через полгода его фамилия появилась в списке кандидатов на пост премьера416. Затем ему, а не В. С. Черномырдину президент доверил обновить кабинет. Именно он являлся одним из организаторов референдума.417

Как реагировал на разоблачения А. В. Руцкого Б. Н. Ельцин?

28 апреля он отстранил вице-президента от руководства Межведомственной комиссией по борьбе с преступностью и коррупцией и возглавил ее сам418, 3 июня назначил В. Ф. Шумейко сопредседателем Совета по кадровой политике при президенте России.419

Между тем 28 апреля Верховный Совет решил создать под руководством заместителя Генерального прокурора Н. И. Макарова комиссию для проверки обнародованных А. В. Руцким фактов.420 Ознакомившись с ними, Н. И. Макаров вызвал в Москву в качестве свидетеля по этому делу Дмитрия Олеговича Якубовского421.

Когда-то эта фамилия гремела на всю страну Сейчас она известна немногим. Поэтому приходится напомнить некоторые забытые факты.

Д. О. Якубовский родился под Москвой в 1963 г.422 Решив пойти по стопам отца, стал курсантом Пермского Высшего военно-командного училища ракетных войск423, но с первого же курса был отчислен424. Вернувшись домой, поступил во Всесоюзный заочный юридический институт.425 И в трудовой книжке замелькали записи. За восемь лет Дмитрий Олегович сменил восемь мест работы, занимаясь главным образом хозяйственными делами.426

И вдруг в ноябре 1990 г. его назначают руководителем юридической комиссии по проведению экспертизы имущества Западной группы войск в Германии.427 По свидетельству И. И. Андронова, секрет подобного назначения заключался в том, что к тому времени «обаятельный завхоз выгодно женился вторым браком на дочери зампредседателя Мособлисполкома» И. К. Муравьева.428 По другим данным, дорогу в Министерство обороны Д. О. Якубовскому проторил председатель Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов, дав ему лестную рекомендацию по просьбе своего зятя, полковника ГРУ.429

Как утверждает сам А. И. Лукьянов, осенью 1990 г. ему позвонили из Союза адвокатов и сообщили о злоупотреблениях в Западной группе войск, после чего он согласился принять секретаря этого Союза. Им оказался Дмитрий Олегович, который представил спикеру Верховного Совета СССР соответствующую записку. Когда А. И. Лукьянов передал ее М. С. Горбачеву, тот заявил ему: «Не вмешивайтесь».430

После этого Д. О. Якубовский принял участие в организации избирательной кампании генерала армии Константина Ивановича Кобеца431. Затем оказался в Швейцарии, в фирме уже упоминавшегося Б. И. Бирштейна432.

В конце 1991 г. К. И. Кобец возглавил Комитет по военной реформе и пригласил Д. О. Якубовского к себе.433 4 января 1992 г. последний получил звание лейтенанта юстиции434 и 1 марта стал сотрудником названного Комитета.435 К. И. Кобец представил его вице-премьеру В. Ф. Шумейко.436 8 июня 1992 г. тот назначил его своим советником.437 8 июля Е. Т. Гайдар упразднил эту должность418, но карьере Д. О. Якубовского это не помешало. 16 июля ему присвоили звание майора юстиции, 21 июля он стал полковником419 и заместителем начальника одного из управлений Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ).440

А дальше произошло что-то, вообще непостижимое уму.

17 сентября В. Ф. Шумейко подписал документ о создании в правительстве новой должности – «полномочного представителя правоохранительных органов, специальных и информационных служб» и назначил на эту должность Д. О. Якубовского.441 Уже был заготовлен проект указа о присвоении ему звания генерал-майора.442

Быть бы Диме генералом в 29 лет, если бы в дело не вмешался бывший тогда секретарем Совета безопасности Ю. В. Скоков443, а прокуратура не заинтересовалась коммерческой деятельностью будущего генерала. В результате, как писали газеты, 22 сентября Д. О. Якубовский едва не оказался за решеткой.444

В спешном порядке Дмитрий Олегович вынужден был уехать за границу. Газеты утверждали, что спасли его В. П. Баранников и А. Ф. Дунаев.445 А. Ф. Дунаев отрицает это.446

На этот раз Б. Бирштейн отправил Д. О. Якубовского руководить канадским отделением своей фирмы в Торонто, куда беглец переселился447 вместе со своей четвертой женой Мариной Краснер.448

В конце мая 1993 г. Б. И. Бирштейн позвонил Д. О. Якубовскому и поинтересовался, не даст ли он показания против В. Ф. Шумейко.449 Дима согласился и 11 июня прилетел в Москву450

Не позднее 16-го он должен был вернуться за границу.451 17 июня планировалось выступление Н. И. Макарова в Верховном Совете по делу о коррупции в высших эшелонах власти.452 Обратите внимание: именно 16-го завершился первый раунд

Конституционного совещания. 17-го на страницах «Правды» появилась статья «Кого поразит молния».

Дело «о коррупции должностных лиц», одним из фигурантов которого стал В. Ф. Шумейко, было заведено 22 июня 1993 г.453 24 июня Н. И. Макаров выступил в Верховном Совете454 и заявил, что почти все выдвинутые А. В. Руцким обвинения находят свое подтверждение.45'

На следующий день, 25-го, Д. О. Якубовский срочно покинул страну.456 Вслед за ним по совету президента ушел в отпуск и на две недели уехал из Москвы В. Ф. Шумейко.457 26 июня печатный орган Верховного Совета «Российская газета» опубликовала доклад Н. И. Макарова458 и статью И. Черняка «Кто вы, генерал Дима?»459.

Как пишет С. А. Филатов, «в один из июньских дней» у него «раздался звонок»: «Андрей Караулов, ведущий телепередачи "Момент истины", попросил о встрече, сказал, что есть предложение от Дмитрия Якубовского, который… хочет передать документы, показывающие коррумпированность некоторых… высших должностных лиц».460

Сергей Александрович понимал, если бы речь шла о должностных лицах из списка А. В. Руцкого, А. Караулов не стал бы его беспокоить. Но на всякий случай поинтересовался, «о ком идет.речь». «Андрей ответил уклончиво, но одну фамилию назвал: Руцкой». От этой новости у Сергея Александровича перехватило дыхание. «Можете представить себе мое состояние – пишет он, – этот человек затерроризировал страну компроматами на высших должностных лиц, а сам, видимо, погряз тоже в каких-то делишках».461 После разговора с А. Карауловым С. А. Филатов пригласил к себе известного адвоката Андрея Макарова462, затем встретился с президентом и договорился, «что за документами слетает [начальник Контрольного управления администрации президента. – А. О.]А. Н. Ильюшенко, а прикрытие организует М. И. Барсуков».463

Поскольку 29 июня Б. Н. Ельцин отправился в Грецию464, этот разговор мог иметь место не ранее 25 – не позднее 28 июня. После этого А. Н. Ильюшенко вместе с А. Макаровым полетел за границу.465 А. Караулов утверждает, что вместе с ними в Цюрих летал и он.466

Через несколько дней А. Ильюшенко и А. Макаров вернулись в Москву. «Встречаемся, – пишет С. А. Филатов. – Они выкладывают материалы – счета, чеки, накладные, показывающие, что в Москве и Цюрихе на жен В. П. Баранникова и А. Ф. Дунаева израсходованы фирмой «Сиабеко» значительные суммы, исчисляемые в сотнях тысяч долларов…».467

Получается, что летали за компроматом на А. В. Руцкого, а привезли компромат на В. П. Баранникова и А. Ф. Дунаева!

Если верить С. А. Филатову, он решил придержать привезенные документы «до окончания Конституционного совещания».468 Между тем уже 4 июля В. Ф. Ерин потребовал от А. Ф. Дунаева заявления об отставке. А когда тот отказался сделать это469, 5-го отправил его в отпуск470. Видимо, тогда же был отправлен в отпуск В. П. Баранников. Отдыхали они на Черном море под Сочи в поселке Бочаров Ручей. «Случайно» здесь оказался и В. Ф. Шумейко.471

Вслед за этим состоялся телефонный разговор Б. И. Бирштейна с Д.О. Якубовским, из которого явствовало, что последнего склоняли дать компромат против В. Ф. Шумейко по инициативе А. В. Руцкого, был оглашен в телеэфире472 и появился в печати473. Затем в передаче «Момент истины» А. Караулов обнародовал интервью с Д. О. Якубовским, в котором тот обвинял А. В. Руцкого не только в стремлении скомпрометировать В. Ф. Шумейко, но и в криминальной деятельности474. По некоторым данным, в той же передаче прозвучали обвинения в адрес В.П. Баранникова475.

11-го, после того, как президент вернулся из Токио, где он находился с 7 по 10 июля476, состоялся разговор С. А. Филатова с Б. Н. Ельциным на эту тему. «…Накануне совещания, – пишет Сергей Александрович, – когда я был на докладе у президента, он спросил о материалах, за которыми ездил Ильюшенко. И тут, конечно, пришлось доложить, что привезены материалы… на Баранникова».477

«Западная фирма "Сиабеко", которой руководил Борис Бирштейн, пригласила в Швейцарию на три дня жену Виктора Баранникова и жену первого замминистра внутренних дел Дунаева, – пишет Б. Н. Ельцин. – И там они килограммами, авоськами скупали и сгребали духи, шубы, часы и прочее и про-

чее… на сумму более чем 300 тысяч долларов. В Москву жены привезли двадцать мест багажа, а за перегруз фирма заплатила две тысячи долларов, что в три раза дороже, чем сами билеты на самолет в Швейцарию».478

Когда, по воспоминаниям С. А. Филатова, все эти документы легли на стол президента, он «побледнел», «обхватил руками голову и припал к столу», «потом сказал: "Все нужно тщательно проверить"».479

На следующий день, 12 июля, в присутствии М. И. Барсукова, В. Ф. Ерина, В. В. Илюшина, А. В. Коржакова, В. С. Черномырдина, В. Ф. Шумейко Борис Николаевич поставил вопрос: что делать с В. П. Баранниковым? После этого президент подписал указ о создании рабочей группы для проверки привезенных материалов. В нее вошли В. Ф. Ерин, А. Н. Ильюшенко, Ю. X. Калмыков, А. А. Котенков, А. М. Макаров.480

Они почти сразу же заявили об обоснованности обвинений против В. П. Баранникова и А. Ф. Дунаева.481

13 июля Борис Николаевич отправился в отпуск. Однако отдохнуть ему не удалось.482 17-го к нему на Валдай экстренно выехали лидеры «Демократической России» С. А. Ковалев, Л. А. Пономарев и С. Н. Юшенков. На следующий день, благодаря А. В. Коржакову, они встретились с президентом483 и не только попросили его срочно вернуться в столицу, но и поставили вопрос о необходимости отставки министра безопасности.484

Чем был вызван этот демарш, пока остается неясным. Но в середине июля в столице действительно произошло резкое обострение ситуации. Именно в это время в правящих верхах развернулась борьба вокруг программы реформ и вопроса о приватизации.

20 июля Верховный Совет приостановил действие президентского указа «О государственных гарантиях права граждан России на участие в приватизации», 21-го нанес удар по Госкомимуществу как главному штабу приватизации и принял решение передать его права по распоряжению федеральной собственностью правительству.485 К этому времени 20 областей приостановили чековые аукционы486, а Верховный Совет подготовил законопроект «о приостановлении действия Госпрограммы приватизации 1992 года» на всей территории страны.487

22-го был произведен обыск в кабинете М. Н. Полторанина.488

Сразу же после этого состоялось заседание Координационного совета «Демократической России». Он принял решение о необходимости экстренного возвращения Б. Н. Ельцина из отпуска.489 Тогда же В. Ф. Ерин отозвал из отпуска А. Ф. Дунаева.490

23-го Верховный Совет дал согласие возбудить уголовное дело «в отношении бывшего народного депутата России Владимира Шумейко».491 Одновременно возник вопрос о привлечении к уголовной ответственности некоторых активистов «Демократической России»: депутатов Виктора Миронова, Льва Пономарева и Глеба Якунина.492

Вечером того же дня в 22.40 в Москве493 приземлился президентский авиалайнер. Однако из самолета вышел не президент, а Д. О. Якубовский. По имеющимся сведениям, его встречали А. Ильюшенко, А. Караулов, А. Макаров и Б. Просвирин.494

Поскольку В. П. Баранников сразу же узнал об этом,495 пограничники, по свидетельству А. В. Руцкого, попытались задержать Д. О. Якубовского на аэродроме, но его взяла под охрану группа «Альфа» и доставила на один из объектов ГУОП.496 Этим «объектом» был Кремль. Там, если верить газетам, «канадский постоялец» «дорабатывал бумажный криминал, получая директивы от самого президента».497

«Историю с компроматом, – утверждает Д. О. Якубовский, – выдумали министры-силовики… Собирать… компромат – очень сложное дело. Есть более простой путь убрать чиновника. Для этого берется одно-два его распоряжения, как правило из финансовой области, отслеживаются те, в которых исполнителями были коммерческие структуры… Все это можно сделать официально, чем я и занимался, когда си-дел в Кремле. Как правило, все эти распоряжения принимались в нарушение установленного порядка выхода документов… В итоге государству причинялся ущерб».498

24-го В. Ф. Ерин снова потребовал от А. Ф. Дунаева заявления об отставке.499 А когда опять получил отказ, отправился к Б. Н. Ельцину и добился подписания им указа об отстранении своего заместителя.500

Несмотря на то что это было воскресенье, в тот же день президент встретился с М. И. Барсуковым, Г. Э. Бурбулисом,

П… С. Грачевым, А. М. Макаровым, М. Н. Полтораниным, В. Ф. Шумейко502 Что они обсуждали, мы не знаем, но 26 июля состоялось заседание Совета безопасности, на котором В. П. Баранников подвергся критике за трагедию, произошедшую на таджикской границе, когда нарушители расстреляли целую заставу503 Но все ограничилось выговором.504

В тот же день, «поздно вечером, – пишет С. А. Филатов, – приехал ко мне на дачу В. Г. Степанков». «Валентин Георгиевич предупредил меня, что Баранников дал команду срочно собирать компромат на всех членов комиссии и тех, кто с ними сотрудничает. По его словам, уже было заведено семь уголовных дел», в том числе на Д. О. Якубовского. Медлить было нельзя: «Теперь – кто кого»505

Утром следующего дня С. А. Филатов поставил в известность об этом президента, и уже в 11.40 тот сообщил, что подписал указ об отставке В. П. Баранникова.506 Временно исполняющим обязанности министра безопасности стал Николай Михайлович Голушко.507

Прежде всего необходимо иметь в виду, что «западная фирма «Сиабеко», которой якобы удалось «купить» министра безопасности, на самом деле была не совсем западной, а может быть, и совсем не западной.

Курировавший с лета 1992 г. силовые министерства, а значит, и Министерство безопасности, В. Ф. Шумейко утверждает, что глава этой фирмы Б. И. Бирштейн был российским разведчиком.508

Когда советская империя начала трещать по швам, именно «Seabeko» использовалась для перевода партийных денег за границу. Именно под ее крышей нашел приют занимавшийся тогда подобной деятельностью полковник КГБ СССР В. Веселовский.509

По свидетельству Б. И. Бирштейна, Д. О. Якубовский тоже имел связи с КГБ СССР.510 «Уточню от себя, – пишет И. И. Андронов, – Дима не был, как мне пояснили, кадровым сотрудником, а лишь, так сказать, внештатным».511

Получается, что министра безопасности «сдали» президенту сотрудники российских спецслужб! Из-за чего? Из-за 300 тысяч долларов! Даже если все это было бы правдой,

невольно напрашивается вывод, что мы имеем дело с провокацией.

В связи с этим нельзя не обратить внимания на то, что Б. И. Бирштейн фигурирует в печати как «двойной агент», связанный с израильской разведкой.512 Имеются сведения и о связях Д. О. Якубовского с Канадской службой безопасности и разведки,513 которая, по мнению некоторых специалистов, – всего лишь филиал ЦРУ.514

Но тогда получается, что к этой провокации были причастны не только российские, но и зарубежные спецслужбы.

По всей видимости, 27 июля В. П. Баранников попытался объяснить это Б. Н. Ельцину, выразив удивление, что президент доверяет сведениям, предоставленным «какими-то гомосексуалистами».515

Кого именно В. П. Баранников имел в виду, Борис Николаевич не уточняет. По сведениям, появившимся в СМИ, речь шла о Д. О. Якубовском и А. М. Макарове, последний из которых, кроме того, будто бы тоже был агентом КГБ (по кличке «Татьяна») и тоже перевербованным зарубежными спецслужбами.516

На коллегии Министерства безопасности В. П. Баранников отверг предъявленные ему обвинения, заявил, что они сделаны «на основании подтасованных данных», и поставил вопрос о проведении по этому поводу специального прокурорского расследования.517

Прошло совсем немного времени, и Генеральная прокуратура была вынуждена закрыть это уголовное дело «за отсутствием состава преступления».518

Несмотря на отставку В. П. Баранникова, 29 июля Д. О. Якубовский снова отправился за границу. Поскольку существовали опасения, что его могут перехватить в аэропорте, ему купили билет на ростовский поезд с Курского вокзала.519 Однако, когда он приехал туда, там его уже ждали омоновцы и журналисты.520

«Сопровождавший Якубовского журналист Караулов, – пишет И. Бланка, – не дожидаясь момента истины, который мог бы оказаться весьма болезненным, первым выскочил из автомобиля на перрон. Сообщил журналистам, замирающим в сладостном предчувствии сенсации, что встречает маму.

Отверг любезное предложение прессы повстречать маму вместе, прыгнул обратно в машину. Машина шаркнула шинами и рванула в сторону Окружной дороги»521

Эту ночь с четверга на пятницу, то есть с 29 на 30 июля, д. О. Якубовский провел на бывшем секретном объекте КГБ Волынское (дача И. В. Сталина).522 На следующий день521, около 23.00524, они, по словам А. А. Котенкова, на двух БМВ рванули из Волынского на юг.525

Сначала добрались до Воронежа, оттуда до Ростова-на-Дону, затем – Сочи и Адлер. Здесь их ждал личный самолет президента Армении Левона Тер-Петросяна. Самолет сразу же взмыл в воздух и через полтора часа был в Ереване. На следующий день, в воскресенье 1 августа526, Д. О. Якубовского снова обнаружили.527

Связавшись с Израилем, Дмитрий Олегович заказал частный самолет528. Он уже подлетал к Турции, когда она закрыла для него воздушное пространство. Пришлось лететь в столицу Арабских Эмиратов Дубаи. Отсюда Д. О. Якубовский добрался до Цюриха529 и 4 августа отправился в Торонто.530)

7 августа сопровождавший его А. А. Котенков вернулся из Канады в Москву с «копией» сенсационного документа – «трастового договора Руцкого», который представлял собою доверенность – поручение иностранному адвокату «спрятать тайно три миллиона долларов в швейцарском банке».531 В Кремле А. А. Котенков объяснил, что «документ ему привез Якубовский за пять минут до посадки в самолет».532

Д. О. Якубовский утверждает, что 14 сентября 1993 г. в Канаде А. Ильюшенко и А. Макаров «в присутствии королевской конной полиции, нотариусов, адвокатов и прочих граждан» засвидетельствовали, что «до настоящего времени» «никаких документов» им он не передавал.533

Этот вопрос Д. О. Якубовский предпочел обойти стороной. И не случайно. «Трастовый договор» сразу же вызвал сомнения. Если верить А. Караулову, в ночь с 17 на 18 августа он поделился ими с А. Макаровым. Тот заверил его, что поставит в известность об этом президента.534 А днем на специальной Пресс-конференции в компании с А. Ильюшенко, Ю. Калмы-

ковым и А. Котенковым представил этот документ как подлинный.535

Прошло совсем немного времени, и в конце 1993 г., когда

A. В. Руцкой находился в тюрьме, прокуратура признала договор фальшивкой.536 Такой же, как и документы против

В отношении членов Межведомственной комиссии возбудили уголовное дело по «обвинению их в изготовлении подложного документа», но затем прекратили его «за отсутствием состава преступления».537

«Начало сентября, – читаем мы в воспоминаниях Б. Н. Ельцина. – Я принял решение. О нем не знает никто. Даже сотрудники из моего ближайшего окружения не догадываются, что принципиальный выбор мною сделан. Больше такого парламента у России не будет».538

Хочет президент, будет один парламент, не хочет – другой.

«В голове у меня, – пишет Борис Николаевич дальше, – была готова и модель дальнейших действий, и примерная схема указа».539 Что они представляли собою, мы не знаем, но, как признается бывший президент, его мысль давно уже работала в этом направлении.

«Многое, – пишет он, – было запланировано заранее, еще в июне, июле, августе, что-то я перенес, от чего-то отказываться было нельзя, но и эти задолго намеченные мероприятия я использовал, чтобы лучше подготовиться к этим событиям».540

О том, что президент действительно давно уже готовился к силовому решению вопроса, свидетельствует то, что «еще в июне-июле 1993 года в секретном порядке из Дома Советов были вывезены стрелковое и противотанковое оружие и боеприпасы, которые хранились там с 1991 года».541 И по крайней мере, начиная с июля в Москву стали свозить груп-

пы омоновцев по 10-15 человек из разных городов и формировать из них «сводную бригаду».542

Из «откровений» Д. О. Якубовского явствует, что его тайное пребывание в Кремле 23-29 июля было связано с поисками путей бескровного устранения Верховного Совета. Среди тех, с кем он обсуждал эту проблему, бывший «кремлевский затворник» называет М. И. Барсукова и А. В. Коржакова.541

31 июля на страницах «Правды» появилась статья Г. Овчаренко «Готовится покушение». В ней утверждалось, что в ночь с 27 на 28 июля Политсовет «Демократической России» принял решение добиваться устранения от власти противников реформ. Далее в статье говорилось, что отставка В. П. Баранникова и А. Ф. Дунаева – это первый шаг на этом пути.544

4 августа с опровержением от имени руководства «демороссов» выступил Михаил Яковлевич Шнейдер. Он заявил, что «Демократическую Россию» возглавляет не Политсовет, а Координационный совет, что он собирается по четвергам (между тем 27 июля приходилось на вторник) и что незаконных действий его партия не планирует.545

Опровержение трудно назвать убедительным. Автор не опроверг главного – что руководство «Демократической России» собиралось в ночь с 27-го на 28-е и рассматривало вопрос о необходимости перемен на вершине власти.

5 августа 1993 г. в печати появилась «Аналитическая записка по политической ситуации в России на август – сентябрь 1993 г.». В ней тоже упоминалось совещание в ночь с 27 на 28 июля и утверждалось, что оно решило дать старт подготовке к перевороту. С этой целью, говорилось в записке, предлагается начать обработку общественного мнения под знаменем борьбы с угрозой коммунистического реванша. Затем намечается использовать заседание Межведомственной комиссии по борьбе с организованной преступностью, огласить материалы о «заговоре» А. В. Руцкого и Р. И. Хасбулатова, после чего обнародовать указ Б. Н. Ельцина о проведении осенью новых выборов.546

В эти самые дни в правительстве развернулась борьба вокруг вопроса о реформах. 20 июля, вскоре после токийской встречи «семерки», была создана комиссия, подготовившая

под руководством О. И. Лобова «Проект программы неотложных мер выхода России из экономического кризиса». В основу этого проекта легла идея о необходимости усиления государственного вмешательства в экономику547

Вопрос о необходимости корректировки правительственного курса получил поддержку как со стороны парламента, так и со стороны Российского союза промышленников и предпринимателей. Его лидеры А. П. Владиславлев и А. И. Вольский выступили на страницах печати с публикациями, названия которых говорят сами за себя: «Пора менять вектор реформ» и «Весьма вероятный государственный переворот».548

В ответ на это член Президентского совета Александр Яковлевич Лившиц выступил на страницах «Известий» со статьей «Министерский план «спасения экономики» может поставить крест на реформах».549 Проекту программы О. И. Лобова была противопоставлена программа экономических реформ, подготовленная под руководством известного экономиста Евгения Григорьевича Ясина.550

6 августа состоялось заседание правительства.551 Программа Е. Г. Ясина получила одобрение. Однако в созданную дляее доработки комиссию В. С. Черномырдин включил не только А. Б. Чубайса, но и О. И. Лобова.552 Это означало продолжение борьбы, хотя и на другом поле.

На следующий день, 7 августа, когда А. Ильюшенко и А. Котенков привезли из-за границы «траст А. В. Руцкого», в России появился директор ЦРУ Д. Вулси. Е. М. Примаков хотя и упоминает в своих мемуарах об этом визите, но не раскрывает его целей.553 Между тем возникли подозрения, будто бы несколько сопровождавших Д. Вулси офицеров ЦРУ остались в Москве для разработки «плана операции» по смене власти в России.554

Имели ли эти слухи основание, мы не знаем. Но любопытно, что именно 10 августа 1993 г., в день отлета директора ЦРУ из Москвы, состоялось заседание Президентского совета, на котором присутствовали Д. А. Волкогонов, Е. Т. Гайдар, В. Илюшин, С. А. Караганов, В. В. Костиков, О. Р. Лацис, Г. А. Сатаров, Л. Смирнягин. Рассматривался вопрос о разгоне парламента. Сославшись на телефонный разговор с Б. Клинтоном, Б. Н. Ельцин заявил, что Запад «обеспокоен судьбой привати-

зации» в России, и сообщил, что в сентябре он намерен перейти в «политическое наступление» на парламент, а август использовать для «артподготовки».555

Через день эту мысль президент уже открыто озвучил на встрече с работниками средств массовой информации556. Отметив, что «выборы в новый парламент обязательно должны состояться осенью этого года», Борис Николаевич подчеркнул: «Если… парламент не примет решения… за него примет решение президент».557

«С середины августа – пишет И. Амвросов, – из президентских структур начали просачиваться данные о завершении подготовки пакета указов и других документов о роспуске Верховного Совета и съезда, введении в стране президентского правления и проч. Источники утверждали, что объявления о принятии президентом соответствующих мер можно ожидать в любой день, начиная с конца первой декады сентября».558

13 августа с участием Б. Н. Ельцина в Петрозаводске состоялось заседание Совета глав республик. На нем было решено создать Совет Федерации, состоящий из глав субъектов Федерации. Объясняя этот шаг, Борис Николаевич заявил: «Через него мы могли бы выйти на новые выборы и тем самым решить ситуацию двоевластия, пока она не парализовала всю страну».559

Выступая через несколько дней в Георгиевском зале на вручении наград, Б. Н. Ельцин заявил, что видит выход в созыве Конституционного совещания, которое примет «главу из новой Конституции о Федеральных органах власти. Она и станет законодательной базой для досрочных выборов».560

12 августа в Верховном Совете появилась записка, автор которой прогнозировал приостановку деятельности парламента в ближайшем будущем.561

Не исключено, что именно эту записку имеет в виду Ю. М. Воронин.

«В середине августа, – вспоминает он, – на мой рабочий стол лег доклад одного из ведущих институтов о политической ситуации в стране… В нем прогнозировалась попытка введения прямого президентского правления в ночь с 19 на 20 августа 1993 г.».562 О том, что на 20 августа готовится какая-то

«крупная провокация», 14 августа сообщила «Советская Россия».563 17 августа о возможности чрезвычайного развития событий 20 августа поведали «Известия».564

18-го были обнародованы материалы о так называемом «трастовом договоре» А. В. Руцкого. По всей видимости, это и было начало обещанной «артподготовки».

19 августа Б. Н. Ельцин дал пресс-конференцию, на которой заявил, что им «намечается» «план действий», который «охватывает примерно два с половиной месяца». Повторив, что планирует на август – «артподготовку», Борис Николаевич далее сказал, что «главным месяцем» будет сентябрь. А в октябре-в начале ноября должны состояться новые выборы в парламент.565

И обнародование фальшивого «трастового договора», и выступление Б. Н. Ельцина в Георгиевском зале дали руководителям парламента основание думать, что 19-20 августа в Москве действительно могут произойти важные события. В связи с этим 19-го в Белом доме был создан специальный штаб во главе с Владимиром Олеговичем Исправниковым.566

По свидетельству заместителя председателя Исполкома ФНС Валерия Марксовича Смирнова, существовавший в окружении Б. Н. Ельцина сценарий сводился к следующему:

«К 20 августа 1993 г. в Москву на правительственные средства были свезены около 5 тысяч демактивистов со всей страны, как бы на празднование второй годовщины "августовской революции"… Они должны были пройти коротким маршем по Москве (публика должна видеть, что это народ, а не переодетые "спортсмены") и начать митинг в 18.00 на площади Свободной России перед Белым Домом… Далее по ходу митинга демроссийские ораторы типа Новодворской и Якунина должны были возопить: "Да доколе ж терпеть нам этот Верховный Совет!…Кстати, вот он, тут рядом". И собравшаяся толпа должна была побить стекла, ворваться в здание, в общем, разыграть его захват "рассерженным народом"… Называлась вся эта операция «Живое кольцо". А на 20.00 уже было запланировано выступление "гаранта". Нетрудно догадаться, что он должен был сказать: мол, я сам не мог, но раз уж, понимаешь, народ так решил… И далее по тексту: распускается Съезд, отменяется Конституция и т. д.».567

Подобные сведения нашли отражение и в воспоминаниях члена Союза офицеров полковника А. А. Маркова: «По тем данным, которые к нам поступали, – писал он, – Ельцин тогда планировал сделать все то, что в итоге он сделал в сентябре. 20 августа противник планировал организовать государственный переворот, разогнать советы и ввести новую конституцию. В общих чертах замысел ельцинистов заключался в том, чтобы организовать массовую демонстрацию "демократически" настроенных людей к Дому Советов в честь годовщины разгрома ГКЧП и СССР. В толпе должны были идти профессиональные боевики, провокаторы. Они должны были закидать камнями и бутылками окна "Белого дома" и спровоцировать вооруженное столкновение с охраной Верховного Совета, ворваться в здание и устроить погром. Тогда отряды спецназа, верные Ельцину, под видом наведения порядка взяли бы штурмом "Белый дом", а МВД провело бы аресты в оппозиции».568

«Возможно, – пишет В. М.Смирнов, – так бы все и произошло, если бы мы не узнали об этом сценарии заранее».569

В связи с этим следует отметить, что еще 20 марта, когда в телеэфире прозвучало известное нам обращение Б. Н. Ельцина, Союз офицеров создал для организации возможной обороны парламента специальную «группу офицеров» под руководством Александра Алексеевича Маркова. После мартовских событий эта группа превратилась в своеобразный штаб, который стал готовиться к возможному столкновению парламента с президентом.570

«Наша разведка, – вспоминал А. А. Марков в августе 1993 г., -фиксировала прибытие в Москву накануне целых групп боевиков из разных регионов бывшего Союза. Внутри демонстрации "демократов" работали мои разведчики, которые отслеживали действия этих боевиков, фиксировали подвоз к месту провокации фур с водкой, которую планировалось раздавать для разогрева толпы, там же было оружие». «Добровольцы из числа действующих офицеров были собраны нами накануне. Мы заблаговременно и скрытно разместились в спортзале Дома Советов. Если бы толпа пошла на штурм, мы выдвинулись бы в здание Верховного Совета через подземный ход и обеспечили бы сопротивление».571

Одновременно ФНС решил собрать возле Белого дома свой параллельный митинг. «Надо сказать, – отмечает В. М. Смирнов, – что мне как его руководителю не доводилось ни до, ни после сталкиваться с таким количеством мэрских, милицейских и прочих чиновников, которые уламывали меня вначале отказаться от митинга в этот день, а затем закончить его строго в 18.00. Дошло даже до подписания при телекамерах официального протокола на сей счет в стенах Верховного Совета, с участием одного из замов Хасбулатова. Мои оппоненты усердно делали вид, что озабочены лишь тем, как бы два митинга не соприкоснулись и как бы из этого чего не вышло».572 Тем временем появилось «Обращение к Политсовету ФНС, общественным и политическим организациям России и Верховному Совету» с призывом отказаться от митинга, намеченного 20 августа у Белого дома. Под «Обращением» значилось: «Принято на совещании общественных объединений 16 августа 1993 г. Российский общенародный союз, «Трудовая Москва», КПРФ, Партия «Возрождение», ФНС (Московская область, Москва)». Между тем ни одна из этих организаций не принимала подобного решения. Как выяснилось тогда же, «документ» изготовил некий Георгий Георгиевич Гусев573. 17 августа он вынужден был признаться в этом на заседании Политсовета ФНС.574

Сорвать митинг оппозиции не удалось. По свидетельству В. М. Смирнова, он продолжался «несмотря на все запреты, 5 или 6 часов – пока не рассосалось "Живое кольцо"».575

По некоторым данным, и на одном, и на другом митинге было по 3-5 тысяч человек. «На одном Зюганов, Астафьев и им подобные, – пишет В. Л. Шейнис, – клеймили "оккупационный режим" и "монархическую Конституцию"». На другом скандировали «Ельцин! Ельцин!» и «Съезд – в отставку».576

В. М. Смирнов считает, что благодаря действиям, предпринятым 19-20 августа 1993 г., удалось не допустить разгона парламента. Насколько это соответствует истине, мы не знаем. Не исключено, однако, что Кремль рассматривал эти события лишь как объявленную им «артподготовку», которая должна была предшествовать поездке главы правительства за океан, где он находился с 29 августа по 2 сентября.577

Одной из тем его переговоров в Вашингтоне была «урановая сделка». Сюда В. С. Черномырдин ехал не с пустыми руками.

Как сообщалось в печати, 25 марта 1993 г. он распорядился сосредоточить «практически все российские запасы оружейного урана и плутония в создаваемом едином федеральном складе на Производственном объединении "Маяк" в Челябинской области». Для строительства этого «беспрецедентного хранилища» в качестве партнера был выбран… Пентагон!578

25 августа правительство Российской Федерации утвердило «базовый контракт» о поставке в США 500 т высокообогащенного урана (ВОУ), переработанного в низкообогащенный уран (НОУ),579 а также постановление «О подписании Меморандума о договоренности между правительством РФ и правительством США относительно мер гласности и дополнительных мероприятий в связи с Соглашением между правительством РФ и правительством США об использовании высокообогащенного урана, извлеченного из ядерного оружия».580

2 сентября в США было подписано несколько документов, которые были направлены на реализацию данного Соглашения. Кроме упомянутого «Меморандума», это – «Соглашение относительно обеспечения материалов, обучения и услуг в связи со строительством безопасного, защищенного и экологически надежного хранилища для расщепляющихся материалов, полученных в результате уничтожения ядерного оружия» и «Соглашение относительно учета, контроля и физической защиты ядерных материалов».581

Ни один из этих документов обнаружить в печати не удалось.582

Если соглашение 18 февраля можно рассматривать как договор о намерениях, то документы, подписанные 2 сентября, означали, что российская сторона в данном вопросе переходит от слов к делу.

С этого момента «урановая сделка» стала приобретать характер государственного преступления.

Пока В. С. Черномырдин готовил одно преступление, Б. Н. Ельцин готовился к другому. 31 августа он посетил Таманскую и Кантемировскую дивизии.583 1 сентября 1993 г. под-

писал указ № 1328 «О временном отстранении от исполнения обязанностей А. В. Руцкого и В. Ф. Шумейко»584 В. Ф. Шумейко был включен в указ из тактических соображений и продолжал исполнять свои обязанности.585

По всей видимости, именно тогда Б. Н. Ельцин принял окончательное решение о разгоне парламента.

Борис Николаевич рассказывает, как он пригласил к себе В. В. Илюшина и предложил ему в течение недели подготовить необходимые документы. Реакция у помощника была такой, какой она и должна быть у чиновника: «Он спокоен как обычно. Будто получил задание подготовить указ о заготовке кормов к грядущей зиме».586

По свидетельству С. А. Филатова, проект подобного указа был составлен еще летом. Причем В. В. Илюшин никак не мог быть его автором, так как не имел юридического образования.587

Отстранив А. В. Руцкого, Борис Николаевич слетал в Массандру, где 3 сентября у него состоялась встреча с президентом Украины Л. М. Кравчуком.588 А по возвращении «с 7 по 11 сентября» запланировал «работу с документами». В течение этих пяти дней он приезжал в Кремль только два раза: 7 и 9-го.589

«Через неделю, – пишет Борис Николаевич, – проект указа был готов».590 После этого к его редактированию привлекли Юрия Михайловича Батурина.591

В одном из интервью Ю. М. Батурин сказал: «…нынешний указ Президента стал достаточно большой неожиданностью для меня. Все последнее время обсуждался совершенно иной сценарий действия команды президента. План, в разработке которого я участвовал, был тщательно обдуман, достаточно хорошо разработан, он охватывал большой отрезок времени – несколько месяцев, включал значительное количество мероприятий… подобного шага в разработанном нами сценарии не было. Идея этого указа появилась внезапно, автор этой идеи мне известен».592

Об одном из таких планов мирного разрешения конфликта поведал позднее помощник Председателя Совета республики Вениамина Сергеевича Соколова – Павел Субботин. По его свидетельству, «в начале августа» начались переговоры между

президентом и антихасбулатовской оппозицией в парламенте. Цель переговоров заключалась в том, чтобы отстранить Р И. Хасбулатова и поставить во главе парламента приемлемого для Кремля человека. Переговоры велись по меньшей мере с двумя депутатами: Виктором Жигулиным и Вениамином Соколовым. В первых переговорах посредником был Юрий Федорович Яров, во вторых – Сергей Михайлович Шахрай.593

«Вторая встреча с Шахраем, – пишет П. Субботин, – состоялась в сентябре. Накрапывал дождь, мы гуляли с Сергеем Михайловичем вокруг его служебной дачи и проигрывали сценарий ближайших событий – собирается съезд народных депутатов, выносит негативную оценку действий спикера, выбирает нового главу парламента – Соколова, затем дает негативную оценку деятельности правительства, требует отставки премьера и принимает новую концепцию экономической программы. Больше съезд не собирается, кроме, может быть, одного раза – для принятия новой конституции».594

«На третьей встрече с Шахраем, – говорится в воспоминаниях П. Субботина далее, – мы уже в деталях обговаривали, кто с кем и когда встретится и кто чье место займет. Например, Шахрай на пост председателя Госбанка предложил три фамилии – Чубайса, Федорова и Авена». Однако после этого «Шахрай неожиданно уехал в командировку, в правительство вернулся Гайдар, повысили цены на энергоносители, возмущенный Соколов потребовал отчета правительства».595

Велась также работа по созданию из глав субъектов Федерации нового органа – Совета Федерации. Имеются сведения, что именно под него «подгонялся» подготавливаемый указ о роспуске парламента. «О том, что такой документ уже лежит на президентском столе, – писала «Общая газета», – и в нем будущему Совету Федерации придаются функции законодателя, осведомленным людям было известно еще в начале сентября. Шепотом называли даже примерный день его обнародования -9-10 число. Как раз на эти дни намечалось учреждение Совета Федерации».596

По свидетельству С. Юшенкова, одновременно с этим продолжалась борьба за депутатские мандаты. Для самороспуска съезда в сентябре оставалось получить согласие лишь 60 депутатов, готовых сложить свои полномочия. Таких депутатов

нашли. Уже велись переговоры об условиях, на которых они готовы были уйти в отставку Депутаты требовали предоставить им московские квартиры и материальную компенсацию.597

В сентябре Кремль имел возможность мирно избавиться от съезда народных депутатов. Дело было за пустяком. Требовалось лишь 60 московских квартир и несколько миллионов долларов.

Однако в самую последнюю минуту Борис Николаевич отказался от этого бескровного и уже готового варианта выхода из сложившегося тупика.

Значит, президенту нужен был силовой вариант решения этой проблемы.

После того как к работе над проектом указа о роспуске парламента привлекли Ю. М. Батурина598, за ним последовали другие правоведы. «Это, – имея в виду указ, утверждал позднее В. В.Костиков, – результат длительных проработок, в которых принимала участие большая группа юристов, в том числе из Правового управления при президенте, всего около 40 человек».599

Едва только подготовленный вариант указа о роспуске парламента лег на стол президента, как 10 сентября «Известия» опубликовали статью под названием «Чего можно ожидать от сентябрьского наступления российского президента». Рассматривая возможное развитие конфликта между президентом и парламентом, автор утверждал, что президент стоит перед выбором: или, продолжая противостояние, терять свое влияние, или же выйти из сложившегося тупика, опираясь на силу. «Источники, близкие к президенту, – говорилось в статье, – утверждают, что Ельцин склоняется именно к этому. Речь идет о роспуске Верховного Совета и немедленном назначении новых выборов».600

Как признается В. В. Костиков, «источником, близким к президенту», был он сам, а публикацию инспирировал по поручению Б. Н. Ельцина с целью проверить, как на нее отреагирует парламент.601 11 сентября корреспондент «Российской газеты» Б. Пугачев откликнулся на публикацию «Известий» статьей «Пойдет ли Ельцин на государственный переворот?»602

В тот же день Б. Н. Ельцин принял А. Б. Чубайса603. Чтобы понять значение этой встречи, необходимо учесть, что борьба вокруг программы реформ еще продолжалась. Вскоре после заседания правительства, состоявшегося 6 августа, А. Б. Чубайс передал Б. Н. Ельцину письмо о необходимости серьезных кадровых перемен. Речь прежде всего шла об отставке О. И. Лобова.604 В свою очередь Б. Г. Федоров предложил вообще ликвидировать Министерство экономики,605 а также представил в правительство записку «О критическом финансовом положении и судьбе реформ в России».606

Раскрывая свою тактику, Б. Г. Федоров пишет, что «реформаторы» очень часто использовали в борьбе со своими противниками следующий аргумент: «Не сделаете – не получите денег от МВФ».607 На этот раз, «в августе 1993 года», Б. Г. Федоров направил директору-распорядителю МВФ М. Камдессю письмо, в котором сам отказался «от получения осенью… второй части системного кредита размером 1,5 млрд. долл.».608

Однако О. И. Лобов не сдавался. 30 августа, когда В. С. Черномырдин был в США, он представил Б. Н. Ельцину записку «Об экономической ситуации в стране и необходимых мерах по ее стабилизации». В этой записке он предложил пересмотреть условия приватизации.609 О. И. Лобов выступил против бесплатной, «народной приватизации», предложил сократить ее с 80 до 30 процентов, индексировать основные фонды в 100-150 раз, а цены ваучера в 25 раз.610. Резолюция Б. Н. Ельцина гласила: «Принципиально поддерживаю высказанные предложения. Прошу в 10-дневный срок представить проект указа».611

Когда президент принимал А. Б. Чубайса, он, видимо, уже знал, что накануне, в пятницу, состоялось заседание Совета управляющих МВФ, на котором обсуждался вопрос о деятельности фонда «системной трансформации» в странах «бывшего коммунистического блока».612

Особую тревогу у МВФ вызвали «дискуссии о судьбе рыночных реформ в российском кабинете министров». В связи с этим еще накануне он приостановил выделение России второй половины «кредита "системной трансформации" в $ 1,5 млрд.».613 Всемирный банк поступил так же с кредитом в 0,6 млрд. долларов, обещанным России на сентябрь. «Семерка» к осени «заморо-

зила» 10 млрд. из обещанных ею России весной 44 млрд. долларов.614

В пятницу 10 сентября МВФ прямо заявил, что Москва может рассчитывать на кредиты только в том случае, если вернется «на путь экономических реформ».615

В таких условиях Б. Н. Ельцин сделал выбор в пользу A. Б. Чубайса.616 11 сентября он аннулировал свою резолюцию от 30 августа на записке О. И. Лобова617, затем освободил его от обязанностей первого вице-премьера и министра экономики и перевел на должность секретаря Совета безопасности. Освободившееся кресло вице-премьера занял Е. Т. Гайдар.618

12-го, в воскресенье, президент собрал в Ново-Огареве П. С. Грачева, В. Ф. Ерина, Н. М. Голушко и А. В. Козырева, посвятил их в план переворота и сообщил, что наметил его на следующее воскресенье. Собравшихся ознакомили с проектом указа о разгоне парламента и планом захвата Белого дома. В тот же день Борис Николаевич познакомил с этим замыслом М. И. Барсукова и А. В. Коржакова, на следующий день – B. С. Черномырдина.619

14 сентября этот вопрос был вынесен на обсуждение Президентского совета, 15-го – на рассмотрение Совета безопасности.620 16 сентября 1993 г. президент посетил дивизию внутренних войск имени Дзержинского.621

После этой поездки, как пишет Б. Н. Ельцин, продолжались встречи «с основными участниками предстоящего "мероприятия". Вопросов было множество, начиная с конкретного сценария и заканчивая глобальными проблемами».622

Возглавляемый А. А. Марковым «штаб» обратил внимание не только на посещение Б. Н. Ельциным воинских частей, но и на то, что «еще ранее по приказу Грачева все вооружение и боеприпасы из войск были сданы на склады. Армия была практически разоружена». Одновременно стало известно, что существует решение перебросить 1 октября «команду танкистов Таманской и Кантемировской дивизий» «к месту дислокации под Москвой», что в Кубинке и Наро-Фоминске ведется «подготовка спецподразделений», что на подмосковных полигонах появились «лица в гражданской одежде», занимающиеся «боевой стрельбой и вождением техники».623

«Мы, – вспоминал А. А. Марков, – перехватили совсекретный приказ главы правительства о приведении Вооруженных Сил в повышенную боеготовность». Кроме того, удалось зафиксировать «переброску к Москве подразделений ВДВ и других спецподразделений». «Поступали доклады, что боевая техника заправляется горючим и выходит из парков и мест хранения. Загружаются боеприпасы и продовольствие. Бойцам было выдано оружие, развернуты полевые кухни».624

По свидетельству А. А. Маркова, Белый дом не только отслеживал сведения о действиях Кремля, но и вел переговоры с некоторыми военными с целью привлечения их на свою сторону. Такие переговоры, в частности, велись с главнокомандующим сухопутными войсками В. М. Семеновым, командующим 14-й Приднестровской армией А. И. Лебедем, с некоторыми генералами в руководстве ВВС.625

В пятницу 17 сентября, когда все было готово, президент собрал Совет безопасности. «Я, – пишет Б. Н. Ельцин, – попросил доложить силовых министров… И вдруг один за другим они стали предлагать отложить намеченное на воскресенье обращение к народу». Главный аргумент, который выдвигался ими: Р. И. Хасбулатов и А. В. Руцкой уже знают о планируемом на воскресенье роспуске парламента. Президент Ельцин согласился отложить намеченный разгон, но лишь на два дня, до 21 сентября.626

19 сентября Борис Николаевич провел в Завидово. Сюда он пригласил М. И. Барсукова, П. С. Грачева и А. В. Коржакова. Здесь произошел «бунт» М. И. Барсукова. Он заявил, что переворот недостаточно подготовлен.627 На следующий день произошел подобный же «бунт» С. А. Филатова628. Его поддержали В. Ф. Ерин и утвержденный накануне в должности министра безопасности Н. М. Голушко.629 Е. Т. Гайдар тоже считал выбранный момент неудачным. Такую же позицию занимал В. С. Черномырдин.630

Несмотря на это Б. Н. Ельцин от принятого решения не отказался.

Знаете ли Вы, почему "черные дыры" - фикция?
Согласно релятивистской мифологии, "чёрная дыра - это область в пространстве-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть её не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света (в том числе и кванты самого света). Граница этой области называется горизонтом событий, а её характерный размер - гравитационным радиусом. В простейшем случае сферически симметричной чёрной дыры он равен радиусу Шварцшильда".
На самом деле миф о черных дырах есть порождение мифа о фотоне - пушечном ядре. Этот миф родился еще в античные времена. Математическое развитие он получил в трудах Исаака Ньютона в виде корпускулярной теории света. Корпускуле света приписывалась масса. Из этого следовало, что при высоких ускорениях свободного падения возможен поворот траектории луча света вспять, по параболе, как это происходит с пушечным ядром в гравитационном поле Земли.
Отсюда родились сказки о "радиусе Шварцшильда", "черных дырах Хокинга" и прочих безудержных фантазиях пропагандистов релятивизма.
Впрочем, эти сказки несколько древнее. В 1795 году математик Пьер Симон Лаплас писал:
"Если бы диаметр светящейся звезды с той же плотностью, что и Земля, в 250 раз превосходил бы диаметр Солнца, то вследствие притяжения звезды ни один из испущенных ею лучей не смог бы дойти до нас; следовательно, не исключено, что самые большие из светящихся тел по этой причине являются невидимыми." [цитата по Брагинский В.Б., Полнарёв А. Г. Удивительная гравитация. - М., Наука, 1985]
Однако, как выяснилось в 20-м веке, фотон не обладает массой и не может взаимодействовать с гравитационным полем как весомое вещество. Фотон - это квантованная электромагнитная волна, то есть даже не объект, а процесс. А процессы не могут иметь веса, так как они не являются вещественными объектами. Это всего-лишь движение некоторой среды. (сравните с аналогами: движение воды, движение воздуха, колебания почвы). Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.

1993. Расстрел «Белого дома»

НА ПУТИ К ПЕРЕВОРОТУ

У истоков конфликта