Марксизм и современность: политэкономическое, философское и социологическое измерения глобального кризиса
(к 100-летию выхода книги Розы Люксембург “Накопление капитала”): Материалы ІV Международной
научно-практической конференции (21–22 ноября 2013 г., г. Киев) / Киев: НТУУ “КПИ”, 2013. – С.86–88.
Уничтожение социализма и разрушение СССР стали результатом действий миллионов граждан, совершавшихся в течение нескольких лет под лозунгами обновления социализма и под руководством КПСС. Для подавляющего большинства граждан этот результат оказался совершенно неожиданным, из чего можно заключить, что они “не ведали, что творили”. Но ведь все граждане СССР должны были иметь какое-то понятие об общественных законах – в школах все изучали обществоведение, в вузах и университетах марксизма-ленинизма – диалектический и исторический материализм, политэкономию, научный коммунизм. И если миллионы людей несколько лет разрушали социализм, будучи уверенными в том, что его совершенствуют, то можно заключить, что общественные науки, которые преподавались в СССР, давали ложные представления о действительности.
Думается, важнейшую роль в формировании ложного сознания миллионов граждан СССР сыграла философия.
Основные положения философии, которая в СССР называлась диалектическим материализмом, были сформулированы во второй половине 1920-х гг. А. М. Дебориным и его учениками. “А. Деборин – создатель “диамата”” [Мареев С.Н. Из истории советской философии: Лукач-Выготский-Ильенков. – М.: Культурная революция, 2008. – С.33].
Оппоненты деборинцев в “дискуссии с механистами”, будучи теоретически более грамотными, с самого начала давали объективную оценку их “диалектическому материализму”. В 1925 г. И. И. Скворцов-Степанов писал, что для деборинской школы “в готовых положениях диалектической философии Гегеля уже наперед даны все основные соотношения реального мира. Изучение реальных вещей может, самое большее, дать только дополнительную проверку априористических по своему существу утверждений” [Степанов И. Диалектический материализм и деборинская школа. – М.-Л.: ГИЗ, 1928. – С.89].
Всякий, кто читал советские учебники диалектического материализма, может вспомнить, что в них тоже давались все основные соотношения реального мира, которые только подтверждались в ходе изучения реальных вещей. Философы же занимались главным образом тем, что искали все новые и новые подтверждения этим положениям.
К подавляющему большинству сочинений советских философов можно отнести то, что Энгельс писал о философии Дюринга: “Это только иная форма старого излюбленного идеологического метода, называемого также априорным, согласно которому свойства какого-либо предмета познаются не путем обнаружения их в самом предмете, а путем логического выведения их из понятия предмета. Сперва из предмета делают себе понятие предмета; затем переворачивают все вверх ногами и превращают отражение предмета, его понятие в мерку для самого предмета… …Философия действительности оказывается и здесь чистой идеологией, выведением действительности не из нее самой, а из представления” [Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. /2-е изд. – Т. 20. – C.97].
Философы словно никогда не читали слова Энгельса: “если принципы бытия выводить из того, что есть, – то для этого нам нужна не философия, а положительные знания о мире и о том, что в нем происходит; то, что получается в результате такой работы, также не есть философия, а положительная наука” [Там же. – C.35].
Как указывала Л. И. Аксельрод-Ортодокс, у Деборина и его школы “получилось возрождение дурного гегельянства, сильно напоминающего тот тип гегельянства, который Энгельс так едко высмеивает в своей рецензии на “Критику политической экономии” К. Маркса…” [Аксельрод-Ортодокс Л. И. В защиту диалектического материализма. Против схоластики. – М.–Л.: ГИЗ, 1928. – С.4–5].
Энгельс: “Все наследие Гегеля ограничивалось для этой школы простым шаблоном, при помощи которого строилась любая тема, и списком слов и оборотов, годных только для того, чтобы вовремя вставлять их там, где не хватало мыслей и положительных званий. Таким образом, получилось, как сказал один боннский профессор, что эти гегельянцы смыслили кое-что в “ничем”, а писать могли обо “всем”” [Энгельс Ф. Карл Маркс. “К критике политической экономии” // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. /2-е изд. – Т. 13. – С. 494]. Эта характеристика подходит и к работам подавляющего большинства советских философов, в том числе писавших о развитии общества, с тем различием, что они ссылались не на Гегеля, а на Маркса, Энгельса, Ленина и очередного генерального секретаря ЦК КПСС.
Стараниями А.М. Деборина и его последователей была прекращена начатая Марксом и Энгельсом революция в философии, после которой “За философией, изгнанной из природы и из истории, остается… еще только царство чистой мысли, поскольку оно еще остается: учение о законах самого процесса мышления, логика и диалектика” [Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 21. – С. 316]. В СССР философия, по сути, осталась тем, чем она была тысячи лет – наукой об умопостигаемых началах бытия. “Марксистко-ленинская философия – наука о наиболее общих законах развития природы, человеческого общества и мышления” [Марксистко-ленинская философия. Диалектический материализм. Изд. 2-е, дораб. – М.: Мысль, 1972. – С.5].
Разумеется, такого рода философия, преподававшаяся в массовых масштабах, затрудняла советским гражданам правильное понимание проблем, возникавших в различных сферах общественной жизни, а в годы “перестройки” не позволила большинству объективно оценить действия руководителей, ведущие к развалу СССР.
