|
|
Johann Kern, Stuttgart
Не всегда у королей красивые дочери. У одного короля была некрасивая дочь. Это огорчало короля, принцесса из-за этого была печальной, а королевский совет был этим озабочен. Чем печальней была принцесса, тем хуже было настроение при дворе. Принцесса хотела замуж. Знатные женихи избегали королевский двор. Даже крестьянские девушки не завидовали принцессе. „Лучше быть крестьянкой, чем некрасивой принцессой“, - говорили они. Король повелел всем молодым мужчинам из благородных семей в обязательном порядке посещать королевские балы. Они все танцевали с принцессой, но никто не делал этого более одного раза за вечер. Их вымученные комплименты не радовали принцессу.
Принцесса становилась старше. Постепенно она пришла к выводу, что молодых мужчин невозможно заставить влюбиться в неё. Да она и не хотела притворных ухаживаний.
Королевский совет пришёл к мысли, что ей надо рассеяться. Быть может, принцессе не повредит увидеть, как люди живут за рубежом? Но должна ли и заграница узнать о том, как некрасива принцесса их родного королевства?
Королевский совет предложил, чтобы принцесса совершила путешествие инкогнито под видом молодой графини.
Это предложение понравилось всем, в том числе и самой принцессе. Но так как молодые женщины, а тем более девушки, не должны путешествовать одни, одному офицеру предложили сопровождать принцессу под видом её брата. И вскоре они отправились в путь.
Путешествие длилось целых два года. Принцесса многое повидала и стала настоящей светской дамой. Почти все страны, в которых она побывала, понравились ей. А Франция её просто очаровала. Она даже освоила вежливые придворные французские манеры. Со временем они стали нравиться ей всё больше и больше. Она бы с удовольствием осталась во Франции навсегда, но там она получила известие о том, что король серьёзно заболел, и поспешила назад. Своего отца она увидела вновь только в постели. Он был ещё жив, но очень слаб. Через три месяца после её возвращения он умер.
Королева любила свою дочь и захотела, чтобы она стала правительницей страны. Как никак, она объездила почти весь свет и многое повидала.
Новая королева очень скоро поняла, что она получила в своё распоряжение не только всю страну и её жителей, но и право указывать им, как надо себя вести, одним словом, право создавать законы. Она была всё ещё в восторге от Франции и захотела, чтобы и в её стране царили благородные и утончённые манеры. И она приказала, чтобы немедленно, начиная с сего дня, никто больше не смел сказать кому-нибудь хоть одно неприятное слово. За нарушение её повеления должна была следовать суровая кара – до пяти лет тюрьмы. Начиная с этого дня
, в её королевстве никто не мог сказать никому ничего обидного, тем более презрительного или унизительного.Конечно, над этим можно было бы посмеяться, но ведь это могло бы стать неприятным новой королеве? Не почувствовала ли бы она себя от этого презираемой или унижаемой? И все сказали:
- Наша королева – очень добрая женщина. Она хочет, чтобы мы все стали лучше, чтобы у нас появились хорошие манеры.
Первым нарушил новый закон крестьянин, у которого хотели украсть гуся. Он застал вора на месте преступления, ухватил гуся за ногу и хотел поднять шум, чтобы люди добрые поспешили ему на помощь. Но вор его опередил:
- Тс-с! – сказал он. – Ты едва не назвал меня вором, ещё немного, и ты бы меня обидел. Я только хочу есть. Ну что для тебя гусь? Ведь ты же не хочешь из-за него сесть на пять лет в кутузку?
Крестьянин был так ошарашен, что выпустил ногу гуся и вор преспокойно ушёл с гусем подмышкой.
Дома он рассказал об этом случае своей жене.
- Ты едва не назвал его вором? А вдруг он и правда был только голоден и до этого ни разу не воровал?
- Первый раз или второй, всё равно он вор!
- Но это могло ему быть неприятным, он мог быть обижен этими словами, ты мог этим выразить своё презрение к нему, - сказала она задумчиво. И затем вдруг вскрикнула в отчаянии:
- Ты мог за это получить пять лет тюрьмы! Что я тогда стала бы делать одна, с детьми?
- Как раз это меня и удержало поднять шум и назвать вора вором!
Такие случаи множились. Воры становились всё нахальнее. Один старик, который тоже застал вора, и долго не думая, высказал своё возмущение его поступком, был вынужден допустить, чтобы вор ещё и снял с его руки золотое обручальное кольцо. За это вор обещал молчать и не жаловаться на него за то, что тот обозвал его самыми обидными словами, подходящими к обстоятельствам.
- Ты меня очень даже обидел. Меня ещё никто не обзывал вором.
- Наверное, только потому, что ты ещё ни разу не попадался.
- Раньше я был вынужден быть более осторожным. Теперь мне даже доставляет удовольствие попадаться. Твоё кольцо я выгодно продам. Спасибо тебе.
Один подобный случай следовал за другим, день за днём. Воры явно входили во вкус. При ясном дне они свели со двора одному корову, другому лошадь. Один хорошо одетый господин, возможно, из благородных, снял у королевы с головы корону. Все были возмущены. Но никто не знал, как следует поступить в данном случае, как можно, соблюдая хорошие манеры, приятным слогом сказать вору, чтобы он был так добр и отдал королеве её корону. Никто не знал, можно ли вообще назвать его вором. Возможно, всё-таки будет лучше называть его „милостивый господин“?
Офицер, сопровождавший недавнюю принцессу во время её путешествия под видом её брата, и уже очень ловко умевший выражать свои хорошие манеры, просто-напросто выхватил свою саблю и отрубил наглецу руку.
Он протянул назад королеве её корону со словами:
- Я его ничем не обидел, и ничем не выразил презрения к нему, я не сказал ему ничего неприятного. Но если бы я мог это сказать, то этот добрый человек не потерял бы свою руку. Более того, ему, возможно, никогда бы не пришла в голову мысль что-нибудь украсть.
Так вот, благодаря случаю, было,
наконец, высказано откровенное мнение о первом законе новой королевы. Она стояла перед своей свитой и не знала, что сказать. Её некрасивое лицо стало совсем красным. От этого оно стало ещё более некрасивым. Офицер же понял, что не сносить ему головы. Он два года подряд повсюду сопровождал теперешнюю королеву. Он хорошо знал её характер. И потому сказал ей:- Каждый может сделать ошибку. Я знаю, что Вы очень добрая женщина, с очень благородными намерениями. Это доказывает и Ваш первый закон. Поэтому я не только возвращаю Вам Вашу корону, но и предлагаю Вам руку и сердце.
При этих словах королева ещё больше покраснела. Но лицо её от этого не стало ещё более некрасивым. Она снова обрела дар речи и сказала своему лейб-медику:
- Помогите, пожалуйста, пострадавшему.
Ещё до свадьбы содержание королевского закона было дополнено. К существующему тексту были добавлены следующие слова:
„… если это никому не вредит или не противоречит истине“.
Страна вздохнула полной грудью. Теперь каждый мог снова плохое действие назвать соответствующим именем. Во всех других случаях все по-прежнему говорили друг другу очень приятные слова.
С этого дня королева все свои важные дела обсуждала со своим будущим супругом, который оказался умным и весьма осторожным советчиком и вскоре стал королём.
Королева, конечно, не стала со временем красавицей, но черты её лица с каждым годом становились всё приятней и приятней. Она родила двух детей, и в их глазах она стала самой красивой женщиной в мире.