Бояринцев В.И. К СТОЛЕТИЮ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ: БРЕНД "ЭЙНШТЕЙН"

В 1905-м году в сентябрьском номере немецкого журнала “Анналы физики” появилась статья, написанная молодым экспертом швейцарского патентного бюро в Берне Альбертом Эйнштейном.

Статья эта определила не только новое направление развития физики, которое завело эту науку в тупик, но и открыла ноу-хау, достойное Нобелевской премии – работу на одного человека большой группы учёных и целых научных школ в процессе делания из него мирового гения.

Затем в 1915 году появилась общая теория относительности (теория гравитации), превратившая астрономию, работающую на основе наблюдений, в математико-философскую науку – космологию, в науку – творца антинаучных мифов и сказок, возбуждающих учёное и неучёное человечество, и потому хорошо финансируемую.

Несмотря на многочисленные доказательства ошибочности и вредности математических построений в духе Эйнштейна, у физического релятивистского сообщества не находится смелости хотя бы в открытой дискуссии обсудить проблемы создавшееся положение.

В рамках общей теории относительности постулируется, что гравитационные эффекты обусловлены не силовым взаимодействием тел и полей, находящихся в пространстве-времени, а деформацией самого пространства-времени, которая связана, в частности, с присутствием массы-энергии^.. В общей теории относительности для связи кривизны пространства-времени с присутствующей в нём материей используются уравнения Эйнштейна (“Википедия”).

Маразм крепчал: сто лет общей теории относительности (теории гравитации), привели к “научным” построениям, позволяющим считать современную космологию, базирующуюся на общей теории относительности разновидностью фэнтази.

Вспомним определение: от английского слова fantasy – жанр фантастической литературы, основанный на использовании мифологических и сказочных мотивов, в отличие от научной фантастики, основанной на использовании научных достижений.

Одной из ключевых проблем релятивистской космологии является возможность создания машины времени. Современные физики-релятивисты-космологи считают, что самой многообещающей схемой машины времени являются так называемые обратимые кротовые норы – дыры в пространстве-времени, обеспечивающие возможность путешествовать в другие миры и Вселенные с нарушением всех действующих физических законов.

Данная работа является продолжением предыдущих:

В этих работах была приведена подробная биография Эйнштейна, разобраны основные положения специальной и общей теории относительности (теории гравитации), даются ответы на вопросы:

Предлагаемая вниманию читателей книга существенно отличается от ранее изданных: “Русские и еврейские учёные: мифы и реальность”, “Русские и нерусские учёные: мифы и реальность” (два дополненных и исправленных издания) и “АнтиЭйнштейн” тем, что она посвящены исключительно жизни и деятельности Эйнштейна и современному состоянию космологии – науке (таковой её считают авторы-космологи), основанной на абсолютной справедливости теории относительности.

В работе рассматривается состояние дел в физике в наши дни, когда ушлые “учёные” для обоснования и оправдания теории гравитации Эйнштейна вводят всё новые дополнительные понятия, включая: “тёмную материю”, “чёрные дыры”, “кротовые норы”, различные модификации “Большого Взрыва”, в том числе, и многократного.

Утверждается в сознании думающих и недумающих людей так называемая “Стандартная” модель Вселенной, отступление от которой невозможно, и на основе которой планируются космические эксперименты, организуются поиски мифических частиц (частицы Бога - бозона Хиггса), планируются путешествия во времени (только назад!), исследуются первичные волны после Большого Взрыва, гравитационные волны, образовавшиеся от слияния несуществующих “чёрных дыр”, итогом которого стал разрыв “в клочья” ткани пространства-времени и колебания этой самой ткани.

О некоторых из этих явлений можно прочитать в книге: Петров В.М. “Мифы современной физики”, М.: Книжный дом “ЛИБРОКОМ”, 2012.

В статье М.Корневой и В.Кулигина “Математическая ошибка, которая исказила физику” (2008-й год) авторы справедливо отмечают:

“Физика в кризисе. Это не раз отмечали многие учёные, поскольку материализм “сдал” свои позиции в физике. Ему на смену пришёл прагматизм с его лозунгом: “успех любой ценой!”. Новейшие положения физики абсолютизировались и превратились в догмы, с которыми ведущие теоретики не хотят прощаться. Догматизму присущи такие черты как “борьба с ересью”, т.е. с критикой. Не случайно рецензенты “толстых журналов” отвергают публикацию статей с критикой современного состояния физики. Не случайно сторонники догматических представлений на физических форумах устраивают обструкцию вместо обсуждения альтернативных теорий. И не случайно создана “Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований”, получившая резкий отпор со стороны общественности”.

Безудержная фантазия “учёных” физиков-космологов поддерживается финансированием их работ, присвоением высоких званий, престижных научных, государственных и Нобелевских премий поощряется средствами массовой информации, утверждающими незыблемость взглядов гения всех времён и одного народа Альберта Эйнштейна.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ВОПРОСА

Известно, что Нобелевская премия за 1921-й год была присуждена А.Эйнштейну за объяснение двух закономерностей фотоэффекта на основе его формулы (хотя сам фотоэффект был открыт ранее Г.Герцем и в экспериментальные исследования фотоэффекта значительный вклад внёс А.Г.Столетов, которым ранее была объяснена закономерность фотоэффекта).

Обычно релятивисты изображают дело так, будто против теорий А.Эйнштейна выступали одни фашисты. На самом деле в этот период о фашизме в Германии практически никто и не слышал, но уже в 1922-м году в Германии был введён запрет в академической прессе и в сфере образования на критику теории относительности, который действует и поныне.

Мощная критика теорий Эйнштейна звучала на Международном философском конгрессе в 1924-м году. Открытое письмо О.Крауса к А.Эйнштейну и М.Лауэ в 1925-м году осталось без ответа. Он не ответил и на публикацию 1931-го года “Сто авторов против Эйнштейна”.

Зато окружение Эйнштейна утверждало, что всё это – травля по национальному признаку, связанная с появлением фашизма в Германии, при этом релятивисты практически не ввязывались в научные дискуссии.

В 1933-м году А.Эйнштейн не был беженцем. Он был невозвращенцем: каждую зиму А.Эйнштейн ездил на свою виллу в Пасадене (Калифорния) и в 1933-м году просто не вернулся в Германию. Именно поэтому спустя некоторое время он, как предатель, был объявлен врагом рейха. Лично он, но не его теория, так как взгляды релятивистов были близки нацистскому руководству, в 1940-м году было опубликовано постановление, где говорилось, что “СТО принимается как основание для физики”. В этом нет ничего удивительного, так как нацистская верхушка всегда была увлечена магией и мистикой, и теория относительности, которая ближе к магии, чем к строгой науке оказалась приемлемой для их мировоззрения.

После окончания войны критиков теорий Эйнштейна стали обвинять в антисемитизме, что могло серьёзно повредить карьере учёного. Несмотря на все эти сложности, поток критических работ не исчезает, а только нарастает, хотя академическая наука во всём мире и пытается держать оборону.

В 1949-м году в Италии, в Западной Германии, Австрии начинают выходить научные журналы, допускающие критику теории относительности. В 70-х годах президент Королевского астрономического общества Г.Дингл выступает с резкой критикой ТО. С конца 70-х годов сначала в Австралии, затем в США выходят научные журналы антерелятивистской направленности, а с конца 80-х годов проходят такие конференции, в том числе, в России и США.

Хотя и вокруг них академические круги стараются создать стену молчания, но замолчать критические материалы в Интернете не представляется возможным. Таким образом, в конце прошлого века и начале нынешнего наблюдается невообразимый всплеск работ, критикующих обе теории относительности и предлагающих альтернативные решения физических проблем.

Теория относительности стала модной в СССР ещё в 20-м году, то есть тогда же, когда по всему миру была организована для неё широкая рекламная кампания. Для получения поддержки в СССР А.Эйнштейну оказалось достаточно вступить в 1919-м году в компартию Германии, правда, через полгода вышел из неё, но данного рекламного трюка оказалось достаточно, чтобы стать “другом страны Советов”. Этот статус “друга СССР и всего прогрессивного человечества” остался за А.Эйнштейном и в дальнейшем, гарантируя поддержку всем его теориям.

С 1922-го года А.Эйнштейн становится членом-корреспондентом, а с 1926-го года – иностранным почётным членом Академии наук СССР. В 1930-м году выходит статья наркома Луначарского “Около Великого”, где рассказывалось как Луначарский побывал в гостях у Эйнштейна в Берлине.

“Авторитетам” от науки выгодно представлять дело так, будто все споры вокруг теории относительности велись лишь в начале века и не упоминать о реальных дискуссиях XX-го века. Но, они велись как по физическому направлению, так и по философскому. Доклад А. К. Тимирязева об опытах Д.К.Миллера с трудом был принят на V-й съезд физиков. Явное недовольство предметом обсуждения (то есть даже самой возможностью сомнения в теории относительности) высказали А.Ф.Иоффе, И.Е.Тамм, Я.И.Френкель, Г.С.Ландсберг, а Л.И.Мандельштам демонстративно вышел из оргкомитета и не участвовал в заседаниях.

При этом “симпатизирующего компартии Германии” А.Эйнштейна противопоставляли его оппоненту, тоже Нобелевскому лауреату Ф. Ленарду, который “близок к нацистским кругам”, а 1930-м году было закрыло Физическое общество. С 1938-го года Академия наук перестала финансировать работы, которые в чем-то противоречили теории относительности.

Основным оппонентом и разоблачителем “научных реакционеров” выступал академик А.Ф.Иоффе. Отсутствие научных доказательств и изобилие в лексиконе академика А.Ф.Иоффе в качестве аргументов слов и оборотов речи недискуссионного характера.

Результатом стало постановление ЦК ВКП(б) от 25-го января 1931-го года “О журнале “Под знаменем марксизма””, которым налагался запрет на критику философской несостоятельности квантово-релятивистского подхода.

Второе постановление, запрещающее критику теории относительности, принимается в 1942-м году Президиум АН.

Релятивисты приписывают исключительно себе заслуги в создании атомной бомбы. Однако, релятивисты ни в Советском Союзе, ни в США не участвовали в конкретной работе, а привлекались лишь для консультаций по частным вопросам.

Противостояние академической и вузовской науки весьма характерно для того времени, так как по сути Академия воевала за то, кому достанется право административно решать, что в науке истинно, а что – ложно. Но силы и возможности были неравны.

На МГУ постоянно сыпались обвинения, а после смерти И.В.Сталина в ноябре 1953-го года “лично обиженные” в Университете пишут письмо Н.С.Хрущеву “о неблагополучном положении дел на физическом факультете МГУ”, в котором преднамеренно скрывается ряд положительных моментов в университетской деятельности. В результате с 1956-го года в СССР все дискуссии по теории относительности были объявлены “сталинистской пропагандой” и полностью прекращены.

В третий раз Президиум Академии наук СССР принимает постановление, запрещающее критику теории относительности в науке, образовании и академических печатных изданиях уже в 1964-м году. После этого находились лишь отдельные смельчаки, заявлявшие о несогласии с положениями теории относительности.

Несмотря на официальный запрет, борьба с беспринципностью правящей академической элиты не прекращается и в настоящее время. В 1988-м году вышла в свет брошюра В.И.Секерина “Очерк о теории относительности”, в которой приведены опытные и экспериментальные доказательства, опровергающие основные положения релятивизма. В Вильнюсе была издана брошюра профессора А.А.Денисова “Мифы теории относительности”, в которой автор также приходит к выводу о несостоятельности теории относительности.

В Ленинграде в 70-е годы начали издаваться сборники серии “Проблемы исследования Вселенной”, отдельные статьи с обсуждением проблем, считавшихся уже окончательно и бесповоротно решёнными на основе теорий Эйнштейна, печатались в сборниках с примечанием “публикуется в дискуссионном порядке”.

Начиная с 1989-го года в СССР, а затем в России, проводятся Международные конференции “Проблемы пространства и времени”, “Пространство, время, тяготение” и другие. Труды со статьями критического содержания публикуются на русском и английском языках, но Академия по существу вопросов отмалчивается, зато средства массовой информации не устают твердить о вечной истинности теории относительности.

Однако всё рано или поздно заканчивается, так же будет и с “тёмными временами” – эйнштейновскими временами в науке.

ЭЙНШТЕЙН В БИОГРАФИЯХ

Первое, что бросается в глаза при знакомстве с различными вариантами биографии А.Эйнштейна, - это попытки скрыть правду, зачастую чрезвычайно неприглядную, обстоятельства, характеризующие его весьма нелестным образом. В этих биографиях наблюдается своеобразное “разделение труда” – одни прославляют его как учёного, другие как любящего мужа и отца, как интернационалиста, как человека, на века определившего состояние естественных наук.

“В нашем сознании присутствует несколько искажённый образ Эйнштейна, нечто среднее между дружелюбным и нелепым Белым Рыцарем из “Алисы”” (П.Картер, Р.Хайфилд, “Эйнштейн, частная жизнь”).

Кстати, издатели этой книги приводят ряд отзывов на неё, например, такие:

- “Тщательно документированная и увлекательная книга, из которой видно, что Эйнштейн умел быть бессердечным и жестоким, эгоистичным и высокомерным” (“Джуиш кроникл”).

- “Очень грустная и трогательная книга, которая заставляет читателей задуматься над загадками эйнштейновского мифа” (“Экономист”).

“Альберт Эйнштейн стал иконой и взглянуть на него по-новому нелегко”, – пишут П.Картер и Р.Хайфилд. И далее: “Его интеллектуальная проницательность вкупе с душевной слепотой привели к тому, что он прошёл по жизни, оставив за спиной сломанные судьбы своих близких” – выделено мной. – В.Б.

Одним из крупных трудов о жизни Эйнштейна является книга Б.Г.Кузнецова, фамилия по отцу – Шапиро (ответственный редактор М.Г.Идлис), которая уже к 1980 году выдержала 4 издания.

“Многие книги Б.Г.Кузнецова пользовались любовью читателей и уважением самых авторитетных специалистов. В 1970 г. академики И.Е.Тамм, Я.Б.Зельдович и В.А.Фок обратились с письмом к тогдашнему президенту АН СССР …, убеждая его в необходимости иметь в Академии наук вакансию по специальности “история науки”…” (писал В.С.Кирсанов, сын поэта Семёна Кирсанова – Самуила Ицековича Кортчика).

Видимо, трудно найти более проэйнштейновскую книгу, чем эта. В дальнейшем будут использоваться выдержки из пятого издания книги “Эйнштейн. Жизнь. Смерть. Бессмертие”.

В предисловии к ней автор, в частности, пишет: “Смысл теории относительности, смысл неклассической науки, а значит, и основной смысл жизни Эйнштейна раскрываются не только и даже не столько при систематическом изложении теории, cколько в прогнозе и в ретроспекции, когда видно, как изменился смысл фундаментальных философских и физических идей прошлого в свете современной науки и какие новые горизонты она открывает будущему”.

И ещё: “Чем дальше мы заглядываем вперёд, тем неопределенней становится эффект того, что сделал Эйнштейн, и дальнейшая реализация того, что воплотилось в его идеях, дальнейшее развитие этих идей” (выделено мной. – В.Б.).

Таким образом, по мысли автора, “в ретроспекции”, чем дальше человечество уходит в познании закономерностей мира, тем “неопределённей становится эффект того, что сделал Эйнштейн”.

Ещё одна интересная мысль из книги Б.Г.Кузнецова: “Эйнштейн не стремился погасить осветившее мир солнце ньютоновой мысли. Он хотел освободить это солнце от пятен метафизических абсолютов. Развитие теории относительности заменило светило ньютоновой мысли иными светилами” (выделено мной. - В.Б.)

О том, как можно сотворить кумира хорошо сказал великий Д.И.Менделеев:

Альберт Эйнштейн (1879-1955) родился в баварском городе Ульме в еврейской семье. Отец - Герман Эйнштейн (занятия торговлей); мать - Полина Кох, дочь богатого штутгартского хлеботорговца.

Брак будущих родителей Эйнштейна был зарегистрирован 8-го августа 1876-го года в синагоге города Ганштадта, затем молодые переехали в Ульм, где и родился их первенец.

Альберт появился на свет в марте 1879-го года, вид младенца доставил матери немало беспокойства: голова была такая большая, а череп такой угловатый, что она даже подумала о врождённом уродстве (П.Картер, Р.Хайфилд).

Ребёнок настолько медленно учился говорить, что мать едва не сочла его умственно отсталым. Многие из тех, кто впоследствии знал Эйнштейна, утверждали, что у него на всю жизнь сохранились детские черты: инфантильность, и непосредственность.

Когда мать Эйнштейна спросили, в чём секрет того, что у неё всё идёт как по маслу, она ответила: “У меня дисциплина”. Будучи человеком сильным и властным, Полина не отличалась ни мягкостью, ни терпимостью, и детство Альберта прошло под знаком её властной натуры. Следует отметить, что Эдипов комплекс – желание в каждой жене видеть мамочку сохранился не только у самого Альберта, но и у его старшего сына Ганса Альберта.

Отец и мать (Герман и Полина) хотели воспитать сына одновременно независимым и послушным. Сам же Эйнштейн рос одиноким, мечтательным ребёнком, он “испытывал трудности при контактах со сверстниками”.

У Альберта всегда вызывала раздражение интеллектуальная ограниченность его семьи, и в письмах к будущей первой жене, Милеве Марич, он постоянно жаловался на неинтересный и оглупляющий характер жизни его домашних, но при всех своих минусах, родительский дом обеспечивал Эйнштейну материальные удобства, отмечают его биографы.

В детстве его будущая гениальность внешне никак не проявлялась. Он долго учился говорить, в семилетнем возрасте мог лишь повторять короткие фразы.

Шести лет мальчика начали учить играть на скрипке, и здесь ему не повезло, так как преподаватели музыки “не смогли воодушевить ребенка”. То есть, иными словами, не было проявлено ни таланта, ни желания научиться играть, но всё же семь лет учёбы не прошли даром, и с четырнадцати лет он участвовал в домашних концертах.

“На Альберта часто накатывались припадки ярости; в эти моменты его лицо становилось серовато-желтым, а кончик носа белел. Он имел взрывной характер, но в обычном состоянии он вёл себя неестественно спокойно и даже заторможено. В детские и юношеское годы Альберт был легко возбудимым и эмоциональным человеком, который в качестве психологической защиты избрал для себя злобный сарказм и упрямство, доходящие часто до грубости, истерических реакций и нервных срывов.

В 12 лет он неожиданно для родителей впал в какой-то “религиозный экстаз”, перестал есть свинину, распевал религиозные гимны, но через год всё прошло. В общем, “молодой Эйнштейн действительно страдал от душевного разлада” (Картер П. и Хайфилд Р. “Эйнштейн. Частная жизнь”, 1998).

Однажды в подростковом возрасте он бросил в сестру кегельный шар, в другой раз едва не пробил ей голову лопаткой. На учительницу музыки Альберт замахнулся стулом, отчего та выбежала из дома и больше к своему ученику не возвращалась. Когда им овладевал подобный приступ, “он, по-видимому, не мог совладать с собой”, отмечают Картер и Хайфилд.

Десяти лет Альберт поступил в гимназию, переходил из класса в класс, без блеска справлялся со школьной программой, и, как отмечают его биографы, точность и глубина его ответов ускользали от педагогов, уж больно медлительной была его речь.

Равнодушный к школьным забавам, он не имел близких друзей и собирался бросить гимназию, получив справку от психиатра о необходимости полугодового отпуска. Но педагогическое начальство опередило его, предложив за год до окончания покинуть гимназию. Но получение подобной справки дало возможность юному Эйнштейну, как психически неполноценному, избавиться от обязательной военной службы.

Школьное и гимназическое образование того времени строилось на основе библейского толкования происхождения мира и жизни на Земле. В начальной школе Эйнштейн получил представление о католической религии, а в гимназии изучал иудаизм, преподавание которого предусматривалось для еврейской части учащихся. Его увлекала историческая и художественная ценность Ветхого Завета.

26-го октября 1895-го года юноша поступил в старший класс технического отделения в кантональной школе городка Аарау, в тридцати километрах от Цюриха, где он жил в доме преподавателя греческого языка и истории Винтелера, жена которого очень хорошо относилась к Эйнштейну, а дочь стала его первой любовницей, будучи на два года старше Альберта. Даже после окончания школы Альберт присылал ей своё бельё для стирки.

“Иногда он не прикреплял к нему даже записки, но она не унывала и всячески пыталась ему угодить. В одном письме она написала, что для того, чтобы дойти до почты и послать ему обратно корзину с чистым бельем, ей пришлось “пересечь лес под проливным дождем”. В другом пожаловалась: “Я пыталась высмотреть хоть маленькую записочку, но напрасно, хотя одного вида адреса, написанного твоим дорогим почерком, было бы достаточно, чтобы сделать меня счастливой”” (Уолтер Айзексон).

Попытка поступить в Цюрихский политехнический институт окончилась полным провалом – его подвели французский язык, химия и биология, но на помощь пришли родственники и друзья.

Ректор института Альбин Герцог пообещал на будущий год принять Альберта в институт без экзаменов, для чего необходимо было получить аттестат любой школы. Как пишет Дэнис Брайен (“Альберт Эйнштейн”): “Провал превратился в нечто вроде триумфа”. Отметим, что подобное происходило в течение всей жизни Эйнштейна!

В октябре 1896-го года Эйнштейн поступает в Цюрихский политехнический институт на специальность “физика и математика”. В период учёбы он, в полном соответствии с национальными традициями, “выводил из себя деспотичных институтских профессоров, потому что расценивал большинство из них как неразумных и невежественных и не стеснялся показывать это” (Дэнис Брайен “Альберт Эйнштейн”).

Позже, по случаю празднования столетнего юбилея Эйнштейна Д.У.Уилер в своём докладе “Эйнштейн: что он хотел” говорил: “…Ему удалось поступить в Цюрихский Политехникум. Человек, не так давно бывший там ректором, рассказывал мне, что однажды во время своего ректорства он взял с полки зачётные ведомости Эйнштейна. Он обнаружил, что Эйнштейн был не самым худшим студентом, но вторым с конца…” (“Проблемы физики: классика и современность”).

Студенческим другом его был Мишель Бессо, и хотя Бессо рассматривался им как ленивый и нетворческий обыватель, Эйнштейн наслаждался его необычайно тонким умом, за работой которого, хоть и беспорядочной, он всегда наблюдал с большим восхищением.

Мишель Бессо стал одной из ключевых фигур в работе Эйнштейна, выходец из еврейской семьи, Бессо ещё по другому параметру подходил Эйнштейну – Бессо был хорошим математиком. Эйнштейн называл его “неуравновешенным, почти безумцем”, но симпатизировал ему вплоть до того, что познакомил его с сестрой своей первой любовницы – Анне Винтелер, на которой в 1898-м году Бессо и женился.

Именно с Бессо, как писал Эйнштейн Милеве в 1901-м году, он обсудил “нашу работу”; здесь речь идёт о “нашей статье об относительности движения”, имея в виду Милеву Марич. В письме к ней он называл Бессо “тряпкой, человеком, лишённым здравого смысла и чрезвычайно разбросанным”, но в то же время и “невероятно способным”.

При этом Эйнштейн писал Милеве: “…Я буду горд и счастлив, когда мы снова окажемся вместе и сможем довесим нашу работу об относительности движения до победного конца. Ты необыкновенная, и чем больше я общаюсь с другими людьми, тем лучше это понимаю”.

Создаётся впечатление, что биографы Эйнштейна просмотрели одну важную черту характера гения: умение подбирать себе в помощники людей знающих математику, но полностью лишённых честолюбия и бескорыстно (может быть, не всегда) отдающих ему в собственность свои знания и достижения.

Осенью 1900-го года Эйнштейн сдал выпускные экзамены в Цюрихском политехническом институте (политехникуме) и получил диплом.

Одним из друзей Эйнштейна в этот период был также Фридрих Адлер (сыгравший значительную роль в дальнейшей жизни Альберта) – сын психиатра Виктора Адлера, основателя австрийской социал-демократической партии. Фридриха Адлера Эйнштейн называл самой чистой и наиболее идеалистической душой, какую он когда-либо знал. Этот отзыв имел место, естественно, до того момента, когда Адлер выступил против теории относительности в эйнштейновском варианте, и была сделана попытка объявить его сумасшедшим.

Но это было значительно позже, а пока среди его знакомых “Милева Марич, сербская девушка, эмигрантка из Австро-Венгрии. Это была очень серьёзная, молчаливая студентка, не блиставшая в студенческой среде ни живостью ума, ни внешностью. Она изучала физику, и с Эйнштейном её сблизил интерес к трудам великих учёных” (Б.Г.Кузнецов “Эйнштейн. Жизнь. Смерть. Бессмертие”)

Отметим, что слово “эмигрантка” здесь совершенно неуместно, так как девушка просто выехала на учёбу из своей страны, где не могла получить нужное ей образование. С таким же успехом можно назвать “эмигрантами” и самого Эйнштейна и Фридриха Адлера.

Эйнштейн испытывал потребность в товарище, с которым он мог бы делиться мыслями о прочитанном, Милева, по словам любящих Эйнштейна биографов, была пассивным слушателем, но последний вполне удовлетворялся этим. “В тот период судьба не столкнула его ни с товарищем, равным ему по силе ума (в полной мере этого не произошло и позже), ни с девушкой, чье обаяние не нуждалось в общей научной платформе”.

Друзья его в один год окончили политехникум (кроме Милевы, получившей диплом в следующем году). Отметки Эйнштейна (по шести балльной системе): дипломная работа – 4,5, общий балл – 4,91. В пересчете на пятибалльную систему, соответственно, 3,75 и 4,09!

Как следует из “Творческой автобиографии”, математику в Политехникуме преподавали такие выдающиеся исследователи, как Адольф Гурвиц и Герман Минковский, однако их лекции не интересовали Эйнштейна и, хотя он мог получить отличное математическое образование, этого не произошло.

“Несмотря на то что он (Эйнштейн) больше внимания уделял не математике, а физике, наиболее важное влияние на Эйнштейна оказал как раз профессор математики Герман Минковский. Это был красивый мужчина с волевым подбородком, чуть за тридцать, еврей, родившийся на территории Российской империи. Хотя Эйнштейн высоко оценил то, как Минковский связывал воедино математику и физику, более сложные его курсы он не стал слушать, за что Минковский его и обозвал ленивым щенком и заметил: “Он вообще не утруждал себя занятиями математикой”” (Уолтер Айзексон “Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная”).

– “Мудрых преподавателей слушал я невнимательно, всё, что ни задавали мне, делал я кое-как”

В своей дальнейшей работе он пользовался услугами евреев-математиков, не случайно оказывавшихся рядом с ним, как только у него возникали очередные математические трудности.

Интересный момент: в формировании образа гения просматривается, как всегда, и русский след, так как среди его математических помощников были евреи - выходцы из России.

В 1901-м году Эйнштейн стал гражданином Швейцарии, гражданство давало ему возможность поступить на государственную службу, например, стать учителем, но этого сделать не удалось по причине отсутствия способностей.

В марте месяце Эйнштейн приехал в Милан, где жили его родители, и потратил немало недель в поисках работы ассистента при кафедре физики в Вене, Лейпциге, Гёттингене, Штутгарте, Болонье, Пизе.

Такое положение, когда в разных странах и в разных научных заведениях не нашлось работы для будущего гения, одним антисемитизмом не объяснишь.

В течение двух лет Эйнштейн не работает. Только два месяца он преподаёт математику в технической школе, но он разбирался плохо в этом предмете, преподавать ему было трудно, и будущий гений скоро остаётся без работы.

И вновь ему не удаётся найти место учителя, не было ни опыта, ни знаний, да и особого желания заниматься столь “рутинным” делом. Попытки давать частные уроки тоже не дали результатов – подопечные не были в восторге от учителя.

В 1902-м году Эйнштейн переселился в Берн и по протекции начал работать в патентном бюро (техническим экспертом третьего класса). Вскоре он вызвал туда Милеву Марич, женитьба на которой откладывалась сначала из-за несогласия его родителей. Свадьбу отпраздновали в январе 1903-го года.

С приездом Милевы жизнь Эйнштейна вошла в семейную колею, но встречи с друзьями не прекратились, “Милева была их внимательным, но молчаливым слушателем” (Б.Г.Кузнецов).

В Берне, как отмечают весьма благожелательно относящиеся к нему биографы, Эйнштейн создал теорию броуновского движения, теорию фотонов и специальную теорию относительности, процесс создания этих статей мелким патентным служащим, не имевшим научных работ в этом направлении, интересует не только научную общественность, но и биографов Эйнштейна.

Но при этом не будем забывать, что работа в патентном бюро позволяет человеку познакомиться с целым рядом новинок, а должность – что-то из этих новинок забраковать и использовать в своих целях.

Далее Кузнецов делает очень интересное замечание: “Нам неизвестны первоначальные наброски, отрывки, предварительные записи Эйнштейна. Если они существуют, вероятно, там встретятся конструктивные и технологические образы” (выделено мной – В.Б.). Заметим, это написано в 1980-м году!

Биографы Эйнштейна пришли к мысли, что, возможно, не было ни черновиков работы, ни предварительного анализа проблемы, просто внезапное наитие (а точнее, элементарное воровство) превратило скромного патентоведа в гения всех времён и одного народа.

Отметим, броуновское движение – беспорядочное движение мелких частиц, взвешенных в жидкости или газе, – было открыто в 1827-м году Р.Броуном, наблюдавшим в микроскоп поведение взвеси цветочной пыльцы в воде. По поводу броуновского движения в “Малой Советской Энциклопедии” говорится, что природа его долго оставалась невыясненной; количественные законы броуновского движения были установлены Эйнштейном и Смолуховским (подробнее в разделе “Эйнштейн, Смолуховский и броуновское движение”).

Первой из пяти работ молодого патентоведа была его докторская (но нашим стандартам – кандидатская. – В.Б.) диссертация “Новое определение размеров молекул” через пять лет была признана ошибочной: Эйнштейном была допущена серьезная ошибка в вычислениях, вторая ошибка касалась неправильно выведенной одной из основных формул работы.

Отличие наших кандидатских диссертаций от докторской Эйнштейна заключается в том, что соискатель кандидатской степени уже должен иметь несколько научных работ, так, что диссертация должна быть последней, по крайней мере, из пяти научных работ.

В случае с Эйнштейном собственных научных работ до этого момента у него не было, можно допустить, что благодаря знакомству с чужими патентами будущий гений смог быстренько смастерить обзорную работу, выдав её в качестве собственных достижений. Естественно, в диссертации были допущены серьёзные ошибки.

В многочисленных биографиях нет сведений о том, что докторская (кандидатская по российским понятиям) диссертация Эйнштейна “Новое определение размера молекул”, “посвящённая броуновскому движению, была признана ошибочной” (см. Собрание сочинений Эйнштейна), – отмечает В.Ф.Журавлев (выделено мной. – В.Б.).

Такой важный, казалось бы, момент, как защита докторской (по нашим меркам – кандидатской) диссертации, должен быть обязательно отмечен Эйнштейном, так как при этом он получал определённый статус в учёном мире, что позволяло в будущем претендовать на профессорскую должность.

Нигде также не упоминается, что она была защищена. Читаем в “Хронологической таблице” Эйнштейна, представленной в книге о нём, про 1905-й год: “Диссертация: “Новое определение размеров молекул” (проф. Альфред Кляйнер, Цюрих). Плодотворный год научного творчества: открытие квантов света (Нобелевская премия за 1921 год), работа “О броуновском движении”, первая работа по специальной теории относительности (“К электродинамике движущихся тел”)” - выделено мной. – В.Б.

Из этого текста даже нельзя понять, кто написал диссертацию – Эйнштейн или “проф. Альфред Кляйнер, Цюрих”? Эйнштейн писал Милеве Марич после того, как отдал Кляйнеру на суд свою диссертацию: “Если он не одобрит эту работу, я опубликую и её, и его отказ и выставлю его дураком…”

Профессор Кляйнер диссертацию не одобрил, но “дураком” не стал, а превратился в просвещённого наставника, всячески поддерживавшего Эйнштейна в его стремлении развивать идеи об относительности движения. “Он совсем не такой дурак, как я думал, и, более того, он славный малый”, – написал благодарный Эйнштейн в письме к Милеве Марич.

Интересно то, что это был не первый и не последний случай в жизни Эйнштейна, когда, как по команде, научные противники Эйнштейна становились его консультантами, помощниками и соавторами.

Столь же тщательно обходит вопрос по поводу ошибочной диссертации и сам Эйнштейн: в “Творческой автобиографии”, написанной в 1949-м году, он делает плавный переход от обзора исторического развития физики к специальной теории относительности, упомянув Лоренца и Минковского. Правда, в качестве промежуточного момента Эйнштейн говорит о теории броуновского движения и вспоминает Планка.

Только в 2009-м году на аукцион был выставлен докторский диплом Эйнштейна, при этом, зная способности его пиарщиков, можно допустить, что диплом был изготовлен гораздо позже 1906-го года.

Простой забывчивостью Эйнштейна это объяснить нельзя, так как в своей “Творческой биографии” он описывает событие, имевшее место, когда ему было 4 года или 5 лет. А ведь известно, что по причине замедленного умственного развития, он тогда с трудом мог выговаривать отдельные слова.

В этом возрасте он был очень удивлён поведением стрелки компаса: “То, что стрелка вела себя так определённо, никак не подходило к тому роду явлений, которые могли найти себе место в моём неосознанном мире понятий (действие через прикосновение). Я помню ещё и сейчас – или мне кажется, что я помню, – что этот случай произвёл на меня глубокое и длительное впечатление. За вещами должно быть что-то ещё, глубоко скрытое”...

И уже следующей фразой Эйнштейн ставит себя надо всем человечеством, видимо, вспоминая ранее им сказанное “Человек так не реагирует на то, что он видит с малых лет…” (выделено мной. – В.Б.). Следовательно, только сверхчеловек может так реагировать!

Вспомним, как Эйнштейн устраивался на работу после окончания Политехникума, когда его не оставили там даже в должности ассистента.

Теперь он обратился к профессору Гурвицу с предложением своих услуг, профессор же сказал, что ни одна из предложенных ему кандидатур его не устраивает, и разделил эту должность на две, отказав Эйнштейну.

Но прошло всего несколько лет, и в соответствии с принципом, озвученном в “Кавказской пленнице”: “Кто нам мешает, тот нам и поможет”, Гурвиц стал другом Эйнштейна, а другой профессор политехникума – Минковский, лекции по математике которого Эйнштейн не слушал, становится разработчиком геометрического представления теории относительности. Правда, после этого он прожил недолго.

Справка: Герман Минковский (1864-1909) родился в Российской империи в семье богатого еврейского купца, учился в университетах Кёнигсберга и Берлина (по материалам “Википедии”).

Эйнштейн мог бы с полным основанием сказать про себя: “ведом неведомой рукой, я в дальний путь пустился…”, но эта рука имела название – сионизм.

Интересна и история поступления Эйнштейна в патентное бюро, когда директор этого бюро, выполняя просьбу отца его друга Гроссмана, объявил конкурс на должность, предъявив к претенденту такие требования, которым удовлетворяла только кандидатура Эйнштейна.

Вспомним, что в 1905-м году “единственным утешительным итогом этого года были его научные достижения” (Йоханнес Виккерт “Альберт Эйнштейн, сам свидетельствующий о себе и о своей жизни (с приложением фотодокументов и иллюстраций”,1999) Эйнштейн занялся капиллярностью, его первая статья была направлена в журнал, впоследствии он откажется от неё, как и от второй своей статьи, считая их чисто ученическими и не имеющими научной ценности.

В письмах этого периода к Милеве Марич Эйнштейн говорит о “нашей статье” и “нашей теории молекулярных сил”.

В 1905-м году была опубликована работа “К электродинамике движущихся тел”, не содержащая ни одной ссылки на работы предшественников, в этом же году Эйнштейн представил статью о пропорциональности между энергией и массой тела, “забыв” упомянуть настоящего автора.

Эйнштейну по-прежнему нравится его положение: восемь часов в патентном бюро и затем ещё восемь часов “безделья”, то есть независимых занятий наукой, как показала практика, – обработкой чужих мыслей и научных результатов с помощью жены.

Но в семейной жизни в этот период покой его жены Милевы нарушало то обстоятельство, что научные интересы Эйнштейна становились всё более далёкими от неё: “Постепенно ровный характер и рассеянная доброта Эйнштейна начали раздражать Милеву. Росло отчуждение. Впрочем, оно приняло явные и резкие формы позже, когда Эйнштейн уже давно покинул Берн” (Б.Г.Кузнецов).

Складывается какое-то странное впечатление об этой славянской выпускнице Политехникума: Милева не могла понять научные достижения мужа и тем более оценить его “ровный характер и рассеянную доброту”. Всё это только раздражало её! И особенно стало её раздражать, “когда Эйнштейн уже давно покинул Берн”.

После 1905-го года Эйнштейна всё-таки заметили: было получено личное ходатайства Ганса Ладенбурга, немецкого химика-органика, родившегося в еврейской семье, и Эйнштейну разрешили читать необязательный курс лекций в Бернском университете без оплаты. Его курс посещали три человека.

Покинул же патентное бюро Эйнштейн в 1909-м году, когда стал профессором теоретической физики в университете Цюриха.

“Это был новый пост: с уходом Клаузиуса в 1867-м году не было профессора теоретической физики. Эйнштейна представил собранию факультета профессор А.Кляйнер, который очень хорошо говорил о нём. О его выступлении на фоне антисемитских выпадов коллег сохранилось такое свидетельство:

“Эти выражения нашего коллеги Кляйнера, основанные на многолетнем знакомстве, более ценны для комитета и факультета, чем то, что г. д-р. Эйнштейн является иудеем, так как иудеям, среди преподавателей присущи (во многих случаях, хотя и не всегда) все неприятные особенности такие, как назойливость, наглость и менталитет лавочника”.

6-го июля 1909-го года Эйнштейн получил отставку в Патентном бюро и перешёл в университет. Профессор Эйнштейн появился в классе в обычной одежде, часто носил слишком короткие брюки и приносил маленькую бумажку с размером в визитную карточку, по которой читал свои лекции” (М.Бертолотти “История лазера”, М., 2011).

“В 1910 г. Эйнштейн принял кафедру в Немецком университете в Праге, куда он перебрался в марте 1911 г.” (М.Бертолотти). Здесь Эйнштейн работал по август 1912-го года.

“Весной 1913-го года в Цюрих приехали Планк и Нернст; целью их визита было узнать у Эйнштейна, не хочет ли он переехать в Берлин. Ему сделали сразу несколько предложений – стать членом Прусской академии наук с персональным окладом, наполовину финансируемым прусским правительством, наполовину – физико-математическим отделением из внешних фондов, профессором Берлинского университета с правом преподавания, но без обязательной учебной нагрузки, и директором будущего физического института…” (Абрахам Пайс “Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна” (М., “Наука”, 1989).

Говоря об этом периоде, Пайс отмечает, что Лоренц в 1912-м году “снова выступил в роли духовного отца” Эйнштейна.

В декабре 1913-го года Эйнштейн был принят в Прусскую академию наук в Берлине “в качестве действительного члена в области физико-математических наук”. Рекомендации ему подписали: Макс Планк, Герман Нернст, Генрих Рубенс, Эмиль Варбург.

Но его семейная жизнь “дала трещину”: Милева осталась в Цюрихе, и, уезжая в Берлин, Эйнштейн оставил семью окончательно.

Начавшаяся Первая мировая война “хотя и сбила с толку многих учёных, не стала препятствием для научных исследований и в принципе не оказала особого влияния на работу самого Эйнштейна. Именно в это время, начиная с 1913 года, он создаёт свою знаменитую общую теорию относительности, которая увидела свет в 1916 году” (Йоханнес Виккерт).

Пытаясь создать общую теорию относительности, Эйнштейн пишет паническое письмо своему старому другу, профессору математики Высшей Технической школы в Цюрихе Марселю Гроссману: “Гроссман, ты должен помочь мне, иначе я сойду с ума!.. Он сразу загорелся идеей, - рассказывал Эйнштейн, - просмотрел литературу и скоро обнаружил, что намеченная математическая проблема интересовала, в частности, Римана, Риччи, Леви-Чивита, которыми и была решена – вслед за теорией искривления Гаусса, где впервые были использована обобщённая система координат”.

Здесь опять Эйнштейн проявляет себя в основном своём качестве: он обращается к другу за математической помощью, а когда он эту помощь получает, то оказывается, что помощь, по его словам, сводилась просто к анализу литературных данных, гению некогда было заниматься такими мелочами.

Вскоре Эйнштейн пишет ещё одно очень интересное письмо своему бывшему ассистенту Людвигу Хопфу: “Если только всё не обманывает меня, я нашёл общие выражения…” Отметим, что Эйнштейн многократно обманывался, пока не получил от Гильберта желанного математического решения.

Справка: Людвиг Хопф (1884-1939) “немецкий математик. Родился в Нюрнберге. Учился в Берлине и Мюнхене. Окончил Мюнхенский университет (1909). Был ассистентом А. Эйнштейна в Цюрихском (1909-1911) и Пражском (1911-1912) университетах. С 1923 – профессор Высшей технической школы в Ахене, в 1934 уволен нацистами” (http://100v.com.ua/ru/Hopf-Lyudvig-person).

В 1915-м году Эйнштейн интенсивно работал, так, что не оставалось времени на переписку. Исключение составил Давид Гильберт – немецкий математик, от которого Эйнштейн добивался получения математических результатов по теории гравитации. Получив нужную формулу, он, сказал, что она выведена им самим “из общих соображений”. Естественно, после этого в отношениях Гильберт-Эйнштейн возникла напряжённость (подробнее об этом будет рассказано ниже).

В 1919-м году Эйнштейн и Милева развелись. Недавно ставшие доступными документы позволяют проследить, как постепенно распадался этот брак и как Эйнштейн обманывал Милеву, вступив в тайную связь со своей кузиной, которая впоследствии стала его второй женой.

В том же году Эйнштейн женился на Эльзе – дочери двоюродного брата отца. По материнской линии Альберт и Эльза находились в ещё более близком родстве – Эльза была его двоюродной сестрой. Ещё до официального бракосочетания дочери Эльзы получили фамилию “Эйнштейн”.

Своё непостоянство в отношениях с женщинами Эйнштейн пытался оправдать. “В одном из писем Эльзе в 1921 году он признался, что и его любовь к науке была быстротечной: “Очень скоро я устану от теории относительности. Даже такая страсть улетучивается, когда ей уделяешь слишком много внимания”” (newsru.com/word).

В 1921-м году Эйнштейн получает давно обещанную ему Нобелевскую премию, денежную часть которой он так же давно обещал отдать Милеве, вроде бы, как компенсацию за развод и за то, что он не принимал участия в воспитании детей. “Присуждение этой премии еврею резко подогрело профашистские антисемитские настроения в Германии”.

Буквально все биографы утверждают, что Эйнштейн отдал Милеве все деньги от Нобелевской премии, но из его переписки, опубликованной в Израиле в июле 2006-го года становится известно, как Эйнштейн потратил Нобелевскую премию:

“Раньше думали, что деньги были положены на счёт в швейцарском банке на имя первой жены Милевы и их детей Ганса Альберта и Эдуарда. Но, судя по письмам, Эйнштейн инвестировал большую часть премии в Соединённые Штаты, потеряв почти всё из-за Великой депрессии 1929 года” (newsru.com/word).

Эйнштейн любил путешествовать, а в 1932-м году он с новой семьей выезжает в США. Они не предполагали остаться там надолго, но в Германию больше не вернулись, и весной 1933-го года Эйнштейны временно поселились в бельгийской приморской деревне.

До этого у Эйнштейнов была встреча с Авраамом Флекснером, получившим в еврейских кругах 5 миллионов долларов для организации в Принстоне (США) научно-исследовательского центра. Эйнштейн принял приглашение поступить туда на работу, а о зарплате Флекснер вёл переговоры с Эльзой, в результате сумма увеличилась до пятнадцати тысяч долларов вместо предварительно запрошенных трёх.

В октябре всё семейство и секретарь Альберта Элен Дюкас отправились в Америку, где долгие годы Эйнштейн работал над созданием единой теории поля. Он сдружился с состоятельным евреем, биохимиком, который впоследствии вспоминал, что глава семьи “уделял мало внимания тому, что считается обязанностями заботливого мужа”.

В 1934-м году в Париже умерла младшая дочь Эльзы – Ильза, её смерть сломила Эльзу, она постарела до неузнаваемости. На похороны она поехала со второй дочерью Марго, в Америку они вернулись с пеплом Ильзы. Эйнштейн в Париже не появлялся.

Вскоре умерла Эльза, через несколько дней после её смерти в декабре 1936 года Эйнштейн вернулся к работе и написал Максу Борну: “Я здесь прекрасно устроился, я зимую, как медведь в берлоге, и, судя по опыту моей пёстрой жизни, такой уклад мне больше всего подходит. Моя нелюдимость ещё усилилась со смертью моей жены, которая была привязана к человеческому сообществу сильнее, чем я”.

Умер Эйнштейн в 1955-м году, и одна из энциклопедий заканчивает биографический очерк словами: “…будет не вполне правильным сказать, что он жил и работал в ХХ веке. Скорее наоборот, ХХ век останется в истории как век, в котором жил Эйнштейн”. Правда, его приятель и врач Януш Плещ высказал предположение, что гений умер от сифилиса.

Интересно то, что биографы, пытаясь представить жизнь и деятельность Эйнштейна в самом лучшем виде, иногда проговариваются – так превозносятся его большие способности в изучении иностранных языков. При этом приводится пример, что к началу 50-х годов Эйнштейн освоил и английский язык. “Талант этого человека был поистине безграничен!” Заметим, что к началу 50-х годов Эйнштейн прожил в США “всего” семнадцать лет!

Забывается также полная неспособность Эйнштейна постичь греческий язык в школе. “Неспособность Альберта овладеть им настолько раздражала и выводила из себя преподавателя, что тот вёл занятия в классе так, как будто этого ученика там просто не было” (Дэнис Брайен).

Биографы отмечают также, что в американский период жизни Эйнштейн разговаривал со своим итальянским помощником – математиком на языке, которые они оба считали английским.

ОБ АВТОРЕ

Бояринцев Владимир Иванович окончил Московский физико-технический институт (МФТИ), получив квалификацию “инженер-физик”.

Место работы: авиационная промышленность, космическая отрасль, более 40 лет - Академия наук, из них - тридцать лет в Институте проблем механики им. А.Ю.Ишлинского, шесть лет – профессор Московского государственного университета приборостроения и информатики.

Доктор физико-математических наук, академик Международной славянской академии (МСА), соавтор монографии “Методы, процедуры и средства аэрокосмической компьютерной радиотомографии приповерхностных областей Земли” (1999).

Сопредседатель Научного Центра движения “Русский Лад”, член Союза писателей России, автор более трёхсот публицистических и научно-популярных произведений, среди которых научно-популярные статьи и книги по физике, биографии выдающихся русских, советских и зарубежных учёных (в бумажном виде).

Большое количество аналитико-публицистических материалов размещено на сайтах “Русский Лад”, “Кольцо патриотических ресурсов. Движение за возрождение отечественной науки”, на научном сайте Карима Хайдарова (Казахстан), повторено другими сайтами.

Знаете ли Вы, что любой разумный человек скажет, что не может быть улыбки без кота и дыма без огня, что-то там, в космосе, должно быть, теплое, излучающее ЭМ-волны, соответствующее температуре 2.7ºК. Действительно, наблюдаемое космическое микроволновое излучение (CMB) есть тепловое излучение частиц эфира, имеющих температуру 2.7ºK. Еще в начале ХХ века великие химики и физики Д. И. Менделеев и Вальтер Нернст предсказали, что такое излучение (температура) должно обнаруживаться в космосе. В 1933 году проф. Эрих Регенер из Штуттгарта с помощью стратосферных зондов измерил эту температуру. Его измерения дали 2.8ºK - практически точное современное значение. Подробнее читайте в FAQ по эфирной физике.

К СТОЛЕТИЮ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ:
БРЕНД "ЭЙНШТЕЙН"

СОДЕРЖАНИЕ

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ВОПРОСА

ЭЙНШТЕЙН В БИОГРАФИЯХ

ОБ АВТОРЕ